Он может быть
просто порекомендует вам долгий и полный отдых, - настаивал Байтс. - Вы
можете тогда взять продолжительный оплачиваемый отпуск. Поехать
куда-нибудь в спокойное местечко, порыбачить и в положенное время вы
вернетесь такой же блестящий, как новенький доллар.
- Я не интересуюсь рыбалкой.
- Какой же черт вас тогда интересует? Что вы собираетесь делать после
того, как уйдете отсюда?
- Поеду куда глаза глядят, попутешествую немного. Я хочу быть
свободным и ехать куда захочу.
Нахмурившись, вступил Лейдлер.
- Вы хотите выехать из страны?
- Не сразу, - ответил Хаперни.
- Ваше персональное дело говорит, что вы еще ни разу не запрашивали
заграничного паспорта, - продолжал Лейдлер. - Я должен вас предупредить,
что вам придется ответить на много нескромных вопросов, если вдруг вы
запросите паспорт на выезд. Вы были допущены к информации, которая может
быть полезна врагу. Правительство не может игнорировать этот факт.
- Вы хотите сказать, что намериваюсь торговать этой информацией? -
спросил Хаперни, слегка покраснев.
- Совсем нет. По крайней мере ни при этих обстоятельствах, - горячо
заверил Лейдлер, - на данный момент ваша репутация безупречна. Никто не
сомневается в вашей преданности. Но...
- Что но?
- Обстоятельства могут изменится. Парень, который просто ездит по
стране без работы, без каких-либо источников доходов, в конце концов
встает перед финансовой проблемой. И тогда он получит свой первый опыт в
испытании бедностью, его идеи начнут меняться. Вы понимаете, что я хочу
сказать?
- Я найду работу, когда-нибудь, где-нибудь, когда я буду для этого
готов и здоров.
- Ах так! - вмешался опять Байтс, ехидно подняв брови, - что вы
думаете, скажет босс, к которому вы обратитесь с вопросом, не нужен ли ему
специалист по глубокому вакууму?
- С моей квалификацией я могу и мыть посуду, - возразил Хаперни. -
Если вы не возражаете, я бы хотел решать свои проблемы сам, на свой манер.
Это ведь свободная страна, не так ли?
- Мы просто хотим получить ясность, - с угрозой сказал Лейдлер.
Байтс глубоко вздохнул и возразил: - Если парень настаивает на том,
чтобы стать сумасшедшим, то мне его не остановить. Так что я принимаю его
отставку и передаю его дело в штаб-квартиру. Если они решат, что вас надо
пристрелить до рассвета, то это будет на их совести, - он махнул рукой. -
Хорошо, идите, я все сделаю.
Когда Хаперни вышел, Лейдлер сказал: - Ты заметил его лицо, когда ты
сказал, что его надо пристрелить до рассвета? Мне оно показалось чересчур
напряженным. Может быть, он чего-то боится?
- Воображение, - возразил Байтс. - Я видел его в этот момент, он
выглядел вполне нормально. Я думаю, что он просто поддался естественному
зову природы.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Он просто задержался в сексуальном развитии, а сейчас созрел. Даже
в сорок два не поздно заняться этим, чем занимаются в юности. Бьюсь об
заклад, что он пуститься отсюда во весь галоп, как разгоряченный бык. И
так и будет скакать, пока не наткнется на подходящую самку. Тогда он ею
воспользуется по прямому назначению, остынет и захочет обратно свою
работу.
- Возможно ты и прав, - согласился Лейдлер, - но я бы на это свои
деньги не ставил. Я нутром чую, что его что-то беспокоит. Хорошо было бы
узнать, что этому причина.
- Не тот тип, чтобы волноваться, - заверил его Байтс, - никогда таким
не был и никогда не будет. Все что он хочет, это поваляться с кем-нибудь
на сене. А против этого нет закона, не так ли?
- Иногда я думая, что такой закон не мешало бы создать, - загадочно
возразил Лейдлер, - во всяком случае, когда высококвалифицированные
специалисты вдруг впадают в лирику, я не могу рассматривать это прости как
начало брачного сезона. Здесь могут быть более глубокие причины. Нам надо
знать о них.
- И что?
- За ним надо вести наблюдение, до тех пор, пока мы не убедимся, что
он не сделает никакого вреда и не намерен это сделать в будущем. Пара
агентов контрразведки потаскается за ним это время. Правда, это стоит
денег.
- Не из твоего же кармана, - заметил Байтс.
- Конечно нет.
- Так что волноваться?
Новость об отставке Хаперни растеклась по центру, но обсуждалась как
бы между прочим. В столовой Ричард Брансом, металлург из зеленого отдела,
помянул об этом своему сослуживцу Арнольду Бергу. В дальнейшем они будут
участниками еще более таинственных событий, но тогда ни один из них об
этом и не подозревал.
- Арни, ты слышал, что Хаперни собрался линять?
- Да, он сам мне об этом сказал несколько минут назад.
- Хм. Неужели задержка результатов по его тематике так его разбила?
Или, может, ему где-нибудь предложили большие деньги?
- Нет, - возразил Берг. - Он сказал, что устал от режима и хочет
какое-то время пожить свободно. В нем просто проснулся цыган.
- Странно, - пробормотал Брансом. - Он никогда не казался мне
непоседой. Всегда был таким неподвижным и прочным, как скала.
- Да, он никогда не производил впечатление бродяги, - согласился
Берг, - но ты же знаешь, не даром говорят - чужая душа потемки.
- Может, ты и прав. Я иногда устаю от этих порядков. Но уж, конечно,
не настолько, чтобы бросить хорошую работу.
- Тебе надо содержать жену и двух потомков, - возразил Берг, - у
Хаперни никого, кроме его самого. Он может делать все, что захочет. Если
он хочет поменять профессию научного работника на уборщика мусора, я могу
пожелать ему только удачи на новом поприще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9