Парни понесли меня наверх по лестнице. В результате перемещения по полутёмным коридорам, я оказался в ванной комнате, где стояли два больших корыта с водой. Пар висел в воздухе мокрой паутиной.— Всё, дальше я сам, — пробормотал я и сильные руки отпустили мои плечи.Я сделал несколько нетвёрдых шагов и чуть не упал, поскользнувшись на мокром полу.— Тихо, малыш. Не упади! — Артур схватил меня за руку.Я стащил с себя разорванную рубашку, штаны и неуклюже полез в воду. Горячая вода нежно обняла моё тело и раскалённой кочергой впилась в подсохшие ссадины. Шипя от боли, я встал, взял лежащее рядом на полке мыло, намылился, растёрся жесткой мочалкой и снова погрузился в воду с головой. Я чуть было не заснул, когда кто-то легонько потряс меня за плечо. Я открыл глаза: передо мной стоял Артур с мокрыми волосами.— Ну, как дела, малыш?— Неплохо, — ответил я.Он помог мне насухо вытереться большим полотенцем и протянул мне штаны, серую рубаху с длинным рукавом и чёрный жилет явно от дорого костюма.— Одевайся.Он вышел, но вскоре вернулся с парой башмаков из парусины, положил их на пол рядом со мной.— Ну вот, ты вроде бы и одет. Пошли вниз, пора ужинать.Он повел меня в тот огромный зал на первом этаже. За столом длиной, как мне показалось, с милю, сидели люди, человек пятьдесят, парней и девчонок. На столе стояли деревянные тарелки и ложки, кастрюли, исходящие сводящим с ума паром, сковороды с жареным мясом и овощами, в плетеных из соломы блюдах лежал нарезанный хлеб. Все переговаривались друг с другом, стоял гомон, кто-то смеялся. Обрывки разговоров долетали ко мне с нарастающим гулом, как прибой.
— Сижу я это на углу Мидл-лейн и Страсборо, как всегда, значит, кепка на земле, завываю, как голодный пёс: "Подайте, кто сколько может! " Подходит старуха в чёрной шали, все пальцы в кольцах. Я — к ней: «Подайте, мадам, ради ваших детей». Эта выдра как фыркнет: «Ты моих деточек не поминай почём зря, оборванец». И пошла себе дальше. А я ей: «Чтоб тебе всю жизнь ежей рожать, старая ведьма!» Та как завизжит, закричит. Я, недолго думая, хватаю грязи пригоршню, да и бросаю. Гляжу — у неё всю морду залепило, ну чистая ведьма.Хохот.
— Эй, Мэтью, Булли Окхауз завтра подряжает нас на перевозку. Просит пять подвод.— Хорошо, сделаем. За сколько договорился?— Ну, он обещал мешок муки, мешок-два картошки, маленький бочонок рыбы вяленой.— Лучше б деньгами дал.
— Да не психуй ты, Нина. Это просто. Подворачиваешь, делаешь пару стежков и...
— Завтра нужно будет в Среднем Городе поработать у кабаков. Говорят, там больше подают.— Посмотрим...
— Я к ней, мол, чего такая красавица скучает в такое время.— Ну, ну.— Ну, она перья распустила, как курица, то, сё.— Ну?— Ну и тут я её обаял, как всегда.
— Марк ещё ничего, девочки. Высокий такой, весёлый, не жмот. Но тот дружок его — тьфу! Плюгавый такой, рожа в прыщах, ноги колесом. Вот у Блэка на конюшне мул есть — так он точь-в-точь как тот плюгавый. По правде сказать, мул в тыщу раз красивее.Девичий смех.
Мы с Артуром спускались по лестнице в зал, полный разговоров и сводящих с ума запахов горячего ужина. Артур посадил меня рядом с собой по правую руку, по левую села Марта. Гул разговоров постепенно затих.Артур пододвинул ко мне тарелку с едой. Просить меня дважды не стоило и я набросился на еду, как волк, помогая себе куском мягкого домашнего хлеба. Я ел с такой скоростью, что казалось — я голодал с неделю или больше.— Нельзя сказать, что у него нет аппетита, — негромко сказала Марта Артуру.Я смущенно поднял голову от тарелки. Артур и Марта улыбались, глядя на меня.— Ешь, ешь, — сказала Марта, улыбаясь, — в этом доме никто не отказывается от еды, если не хочет иметь дело со мной.— Да, мэм, — сказал я и снова принялся за еду.— «Мэм», — сказала Марта довольно, — по-моему, это мне нравится, Артур.— Конечно, это тебе нравится. Марта, — сказал Артур, отхлёбывая из стакана.— Из него выйдет толк, судя по тому, как он ест.— Конечно, из него выйдет толк. Марта.— Я, конечно, ничего не утверждаю. Поживём — увидим.— Поживём — увидим, — согласился с ней Артур.Наконец я удовлетворённо отвалился от стола. Артур подлил себе вина и пододвинул ко мне свой стул.— Теперь, малыш, давай послушаем твою историю.Я вздохнул.— Я — из Селкирка. Это — район на севере Города. Два дня назад пришли солдаты...Я задохнулся.— Спокойно, малыш, спокойно. Продолжай, — сказал Артур.— Район окружили, все дома подожгли. Людей сгоняли на площадь. Несколько человек взбунтовались и убили законников. Тогда всех начали расстреливать из пулемета. Я пролез через заграждение и убежал.— Ясно, — сказал Артур, сделав большой глоток из стакана, — теперь слушай меня. Я дам тебе крышу над головой и возможность не умереть с голоду. Но ты должен пообещать мне кое-что.— Хорошо, — сказал я.— Ты не должен воровать у своих. Ты не должен предавать своих.— А кто это — «свои»? — спросил я.— «Свои» — это те, кто сейчас находится в этом доме, малыш, — усмехнулся Артур.Марта положила руку на плечо Артура и сказала мне:— А как твои мама и папа?— Не знаю, — чуть слышно прошептал я.— А вот плакать не надо. Слезы никогда никому не помогали, — ласково сказала Марта.— Марта права, малыш, — сказал Артур, посмотрев на меня своими глазами, одновременно грустными и добрыми,— Меня зовут Алекс, — срывающимся голосом сказал я.— Я — Артур, — сказал он и пожал мою руку.— Вот ещё что, малыш. Никто больше не обидит тебя, никто не сделает тебе больно в этом доме, понимаешь?— Да.— Здесь все живут вместе, цепляясь друг за дружку, иначе нельзя, по-другому пропадёшь. В этом городе пропасть — плёвое дело, малыш, понимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114