– Работаю на запасной.
– Понятно.
Через бойницы в стенах были видны колеблющиеся красноватые всполохи – в небо взлетали осветительные ракеты. Кто-то из солдат разбросал вдоль рва зажженные фальшфейеры, их должно было хватить минут на пятнадцать.
– Адам, ты можешь постоянно находится со мной на связи?
– Конечно, Майки. Хочешь пару свеженьких анекдотов расскажу?
– Не смеши, Фолз, – мимолетно улыбнулся Фапгер. – Знаешь, что странно? Перед тем, как всё вырубилось, нас как будто оглушило. Какой-то звук, он всё время усиливался, глаза начало резать, как огнем, уши заложило, у кого коронки были в зубах металлические или штифты – тех вообще скрутило по-черному.
– Может, помимо электромагнитного излучения, вас еще оглушили инфразвуком?
– Ни черта не знаю, Эйд, – устало потер ноющие виски Майкл, – может быть.
– Есть какие-то догадки, откуда это всё взялось?
– Точно знаю – это не волки. Чтобы вывести из строя всё, что у нас было, нужна была какая-то установка, а насколько я знаю, наши сейры с техникой не дружат.
– Это точно. Вы проверили местность в округе?
– В первые два дня прочесали весь лес в радиусе десяти километров. Мои парни, конечно, ничего конкретного не искали, помимо волков, но какую-нибудь постороннюю железяку они ни за что бы ни пропустили.
– Майк? – спросил Седжвик.
– Подожди, Эйд. Что, старик?
– Парни проверили всё, что было подключено к аккумуляторам. Сдохло всё, что находилось во включенном состоянии. Аккумуляторы – все по нулям, как будто их ведьмы высосали насухо. У нас есть несколько запасных ПНВ, но это комариный чих – их всего десять.
– Отдай их парням снаружи и два передай на крышу.
– Ладно.
– Как я сам уже понял, всё, что не было включено – нормально работает. Ты подключил проволоку?
– Да. Там пока всё нормально.
– Адам? – спросил Майкл. – Ты все слышал?
– Да, Майки. Ответь мне на самый важный вопрос – ты держал бластер во включенном состоянии?
– Слава богу, которому ты не веришь, Эйд, я даже его к аккумуляторам не подключал.
– Аккумуляторы для бластера не сгорели?
– Тоже – нет.
Радиоволны донесли облегченный вздох Адама. Майкл в это время настраивал передатчик, чтобы в случае нападения подать сигнал на радиомины, одновременно разговаривая с другом и одной рукой перелистывая брошюрку с набором активных частот, чтобы вспомнить, на какой частоте нужно передавать сигнал.
– Да не волнуйся ты там, Эйд, – сказал Майкл, – надеюсь, такая чертовщина не повторится и мы устроим нашим друзьям горячий прием.
Адам что-то ответил, но Майкл не расслышал его – яростный, сводящий с ума, вой донесся из леса. От этого воя многие вздрогнули, как от прикосновения ледяных мертвых рук. Вой сменился оглушающим рокотом, похожим на сход горной лавины, когда перемешано всё – снег, лед, камни, и вся эта масса, ревя, как тысяча паровозов, несется вниз по склону, сметая всё на своем пути. Майкл увидел, как на столе, как кузнечики, запрыгали рассыпанные в спешке патроны и почувствовал, как сотрясается земля под ногами…

* * *

Мы подошли к холму, на котором наверняка ждали нас люди, разделившись на две стаи. Первая стая была гораздо меньше второй, нашей основной целью была разведка. Воины, вошедшие во вторую стаю, стали загонщиками. Им предстояла трудная и опасная работа, таким делом никто и никогда из сейров не занимался. Сейры стали пастухами. На подходе к холму вторая стая окружила стадо мойли численностью в двести голов и погнала их к цели нашего нападения.
Легко сказать – «погнала»! Мойли – не олени, они гораздо сильнее любого лесного зверя, за исключением сейров. Мойли, особенно быки, знают толк в обороне, их рога, хоть и коротковатые, но от этого не менее смертоносные, способны проткнуть даже опытного, зазевавшегося всего на миг, охотника. В стаде быки обычно защищают коров и телят, они берут их в кольцо, а сами пресекают любые попытки разрезать стадо на отдельные разобщенные части. Даже преследовать мойли – нелегкое дело, для этого нужно располагать силами не менее двадцати охотников – это в том случае, если стадо небольшое.
Теперь же перед загонщиками стояла поистине кажущаяся неразрешимой задача – повести за собой стадо в двести голов, и не просто гнать, ожидая удобного случая, чтобы отрезать от основной массы стада слабых или больных мойли, а подвести их к нужному нам месту, не давая возможности быкам прорвать кольцо охотников.
У нас есть одна из черт характера, которая роднит нас с людьми – когда мы чего-то очень сильно захотим, мы этого добьемся. В этот раз загонщики тоже смогли добиться своего. В этом им помогла их численность и наша наши ментальные способности.
Загонщиков было много больше, чем мойли, они смогли подавить естественный рефлекс травоядных перед лицом хищников – защищаться или бежать.
Я отправился в путь с первой стаей, но я мог представить себе эту грандиозную по своим масштабам картину, как будто бы видел её своими глазами. Как наяву, я видел, как множество сейров неслышно окружают мирно пасущихся мойли, как кольцо серых предрассветных теней постепенно сужается вокруг стада. Я как будто бы слышал в своей голове неслышный шепот: «Подчинись, подчинись, подчинись», как будто шорох миллионов лапок лесных муравьев по сухим листьям, как монотонное падение дождевых капель в безветренную погоду, как шорох опускающихся на землю снежинок. Я видел, как первыми чуют опасность вожаки стада, как они озабоченно, но пока не испуганно осматриваются по сторонам, как срываются с места, но, пробежав несколько шагов, останавливаются. Уже слишком поздно: в их примитивный разум уже, подобно тысячам змей, вползают тысячи чужих мыслей и приказов – «подчинись, делай то, что приказано, у тебя нет воли, нет желаний, нет ничего, кроме наших голосов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98