У нас воду из колодца насос от ветряка вытягивал, повернул рычаг – и само полилось. Мог сам часы сделать, да такие точные что за год только на минуту опаздывали. Делал пугала такие, что сами руками-палками от ветра мотали, как живые, у нас сроду ни одной вороны на полях не было. Сам бочки делал, сейчас такого искусства уже никто и не помнит, а зачем, когда стальную бочку можно купить, – с горечью сказал Криди. – Никто отца не учил, сам придумал. Все сам мог сделать своими руками, все починить мог.
Снова молчание. И Томпсон и Криди из той породы мужчин, для которых паузы в разговорах часто важнее любых слов.
– Как он? – негромко спрашивает Джек, кивая в сторону широкоплечей фигуры Майкла, медленно идущего вдоль проволочного забора.
– Держится, – тихо отвечает Томпсон.
– Это же надо такая беда – в первый же день парня потеряли, – качает головой Джек.
– Судьба, – меланхолично пожимает плечами Томпсон, привыкший к потерям за долгие годы службы в миротворческом батальоне по всему миру, – тут уж как написано, так и будет. А комбат наш молоток – с каждым поговорит, пошутит, спросит, что да как. Первый бой вообще чисто прошел – сколько волков положили.
– Да что там «положили», – морщится Криди, как от кислого, – много ума надо, чтобы зверей стрелять в упор.
– Не скажи, старина, – возражает Томпсон, – ты в этих делах – бревно, вот и не суйся. Бой был грамотный, потому как стреляли все мало, но точно, и положили зверюг много, всех, которые из леса вышли.
– А как же паренька этого, в лесу? – осторожно спрашивает Криди.
– А так, – вздыхает солдат, – лес-то видишь, какой густой?
– Ну, чащоба страшная.
– Вот, мы же твоего Джексона и ваших вывели травы накосить. Ваши косили, косили, когда наши начали кричать, что видят зверя по термооптике. Комбат сразу приказал сворачиваться, я думаю, правильно, потому что где один – там могут и еще быть. Мы начали отходить, а эта зверюга начала вокруг нас носиться, пугать, рычать. Мы начали в него палить – да куда там, он быстрый оказался, верткий. Стреляли мы во все стороны – у страха глаза велики. И смотрели все, понятное дело, в ту сторону, где зверь бегал. Потом волк убежал, мы огляделись, смотрим – а Докса из первого взвода и нет. Только винтовка его на земле лежит. Комбат мне приказал людей отводить, а сам с первым отделением побежал по следам, хотел парня у волков отбить. Да не успели они, мертвым нашли, метрах в ста от нас.
– Да-а-а, дела, – протянул Криди. – Я в башне слышал, наши собирались праздничный ужин по случаю прибытия устроить, теперь то уже вряд ли.
– Конечно, какое тут теперь торжество.
– Ты когда домой, что Анжеле сказать? – спросил Криди.
– Точно не знаю, как дежурство на постах установим, так забегу на пару часов. Скажи, чтобы не волновалась.
– Ладно. Увидимся.
– Увидимся, Джек…
Майкл снова входит в госпиталь. В одном из многочисленных брезентовых «отсеков» он находит Сергеева. Хирург уже успел снять синий прорезиненный халат, в который он был одет во время вскрытия тела Докса и теперь он в такой же камуфляжной форме, в которую одеты почти все колонисты. Он сидит за столом и читает какие-то компьютерные распечатки, временами удивленно приподнимая брови.
– Заходи, присаживайся, – говорит вошедшему Майклу Сергеев, решительно сворачивая свои бумаги и освобождая стол.
Майкл осторожно садится на складной стул. Тонкий проволочный каркас со скрипом прогибается под сотней килограммов, Майкл напряженно замирает, но стул решает выдержать. Сергеев открывает один из ящиков, штабелем поставленных в углу «кабинета» и ставит на стол металлическую литровую канистру с пластмассовой пробкой. Из другого, маленького, ящика хирург достает два пластиковых стаканчика и бутылку минеральной воды.
– А я думал, что насчет спирта ты несерьезно, – усмехается Майкл.
– Я никогда не шучу насчет спирта, – серьезно говорит Сергеев, но глаза его улыбаются, – тот, кто шутит насчет спирта, может навлечь на себя серьезные неприятности.
– А может, не надо, Слава, не пожалеем ли мы потом, что растратили впустую то, что больным понадобится? – уже серьезно спрашивает Майкл.
– Насчет больных – сплюнь и постучи.
Майкл недоуменно смотрит на Сергеева и тот, улыбаясь, поясняет:
– У нас дома обычай такой есть, суеверие: чтобы не накликать беду, не сглазить, нужно три раза сплюнуть через правое плечо и постучать по дереву.
Майкл послушно плюет три раза и оглядывается вокруг.
– Тут же нигде дерева нет.
– Тогда по голове себе постучи, легонько.
– Издеваешься?
– Майк, – прижимает руки к груди Сергеев, – ни разу никогда.
– Ладно, – Майкл стучит костяшками пальцев по лбу. – Странные у вас, русских, обычаи.
– У кого как, – философски замечает хирург, – я вот у Марка Твена, в «Приключениях Геккльбери Фина» читал, как мальчик бросал соль через левое плечо и перевязывал волосы ниткой от дурного глаза. Или когда убиваешь паука, – он наморщил лоб, вспоминая, – точно не помню.
– Сам не помню, – рассмеялся Майкл, – я давно Твена читал, еще в школе.
– Да я тоже в школе. Ты как, спиритус так примешь или развести?
– Разведи, пожалуйста.
– Пополам?
– Да.
– Чувствуется подход специалиста, – с уважением говорит Сергеев, тщательно разливая спирт по стаканчикам.
От воды спирт быстро мутнеет. Сергеев отставляет канистру в сторону и достает из пластмассового тюбика две оранжевые таблетки.
– Ты, что, док, хочешь, чтобы мы от спирта с «колесами» загнулись?
– Не дергайся, это недельная норма витаминов, – успокаивает Сергеев, – с завтрашнего дня заставлю всех принимать. Пока еще наши ботаники найдут какие-нибудь травки местные полезные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98