Проглотив изготовившееся вырваться наружу ругательство, он посмотрел на возбужденного директора, потирая рукой ушибленное место.
– Чего?
– В четыре часа камеры слежения отключились!
Он чуть было не сказал: «Ну и что?» Уже забыл, что дал директору направление, в котором можно развернуть бурную деятельность, больше смахивающую на разрушение.
– А когда включились?
– В половине пятого!
Это был удар под дых. Полчаса. Восемь клеток за полчаса. Шестнадцать заклятий. По две минуты на каждое. Плюс звери. Плюс время на приход-уход. Со зверями, кстати!
Такого просто не может быть.
– Как видишь, может, – вернул его к действительности голос Петровича.
Паша подумал, что, наверное, он свою мысль высказал вслух, сам того не заметив. Рановато он потерял контроль над речевой функцией. Так и до недержания недалеко.
– Доброе утро.
– И чем же таким оно у тебя доброе? – недобро поинтересовалось начальство, осматривая клетку царя зверей. – Ну, и что скажешь?
Что сказать, он не знал. Сам ничего не понимал. Пребывая если не в нокауте, то в нокдауне точно, трудно блистать эрудицией. Паша пожал плечами, испытывая при этом некоторое облегчение; появление начальства как бы снимало с него часть ответственности, во всяком случае, освобождало от необходимости объясняться с хозяином ТТТС.
В обычные дни с Петровичем тоже бывает непросто общаться, при том, что мужик он в целом неплохой, во всяком случае, справедливый. Но когда возникает ситуация вроде этой, то есть когда на сцене присутствует третье лицо – заказчик или проверяющий, – он становится невыносим. Тут уж он может запросто наорать на подчиненного, брызгать слюной и выкрикивать такие слова, которые в лексиконе воспитанных людей просто неприемлемы. Впрочем, к титулу воспитанного человека Петрович никогда не стремился, ему хватало того, что у него было. Конечно, во всем этом присутствует элемент игры. Просто нужно продемонстрировать постороннему, что сам, своей властью с ходу готов порвать подчиненного на кусочки и раскидать их на семь ветров, как бы говоря этим, что иных оргмероприятий проводить не следует. Не самый сложный, но все еще действенный прием.
– Нет, ты плечиком мне тут не пожимай. Не красна девица! Ты мне объясни, что тут произошло и вообще, как такое могло произойти. Как?! Кстати, – он резко повернулся к директору ТТТС, – какие грузы вы вчера принимали?
Тот растерялся от неожиданного вопроса. Да и в самом деле, при чем тут грузы?
– Какие грузы?
– Это я вас спрашиваю, какие. Можно это срочно выяснить?
– Ну, естественно.
– Тогда я вас попрошу, сделайте это. Ладно? Только, если возможно, побыстрее. Это очень важно. Надеюсь, мне не надо вам объяснять?
– Да, я понял.
Обычно вальяжно-медлительный, как истый барин в окружении холопов, маленький директор только что не бегом припустил в сторону офиса. Это могло бы быть смешным, если б не ситуация.
Паша не заметил, чтобы Петрович применял чары, так что достигнутый эффект можно целиком отнести на счет его навыков, приобретенных на административно-бюрократической стезе.
– Какие будут соображения? – спросил он, забыв о бизнесмене и целиком переключившись на проблему.
– Ничего не понимаю. Может, конкуренты? – предположил Паша.
Некоторый резон в его словах был. Конкуренты у них и впрямь имелись, но период бурных войн, когда все средства хороши, миновал. По крайней мере в последнее время никаких вылазок не отмечалось ни с одной, ни с другой стороны, и повода, во всяком случае такого, чтобы идти на подобного рода провокацию, тоже не было.
– Ну… – как бы согласился Петрович. – А звери тогда где?
Вот это действительно был вопрос вопросов. Ни один из конкурентов, по крайней мере тех, кто был известен, а круг специалистов подобного рода очень невелик, не стал бы красть зверей. Ну выпустили бы хищников из клеток, ну побезобразничали бы они тут, напакостили в соответствии со своей звериной натурой – все! Этого достаточно. Зачем же огород городить? А если это не так, если речь идет о банальной краже, тогда что же получается? Тогда очень нехорошо получается.
Паша не успел до конца додумать, потому что своды терминала потряс просто-таки нечеловеческий вопль, от которого эхо заходило по стенам.
Петрович, собравшийся было опереться рукой о прутья клетки, вздрогнул, промахнулся и, не успев поменять позицию, больно ударился о железо локтем.
– Мать! – рявкнул он, отпрянув и потирая ушибленное место.
По соседнему проходу торопливо протопал охранник, устремляясь по направлению к офису. Паша, решив, что аборигену проще идентифицировать место происхождения звука, устремился за ним, предоставив начальнику возможность самому разбираться со своими проблемами.
Когда-то помещение терминала строилось как ангар, но потом то ли надобность в хранении самолетов отпала, то ли руководство терминала ловко сумело убедить кого надо, что их услуги важней, чем какие-то там самолеты, но уже несколько лет это обширное строение занимал ТТТС. Через передние ворота сюда завозили груз, нуждающийся в передержке, а в задней части бывшего ангара находился трехэтажный офис, имеющий как отдельный вход, так и дверь, ведущую в зону хранения, так что вся фирма располагалась очень компактно.
Следуя за охранником, Паша влетел на третий этаж, где разместились кабинеты руководства и большой холл, такой большой, что в нем можно хоть строевой подготовкой заниматься, но в основном, как он знал, использовавшийся для проведения корпоративных вечеринок, а если по-простому, то для коллективных пьянок, устраиваемых по самому разному поводу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17