— удивился он.— Кузен Мауве, — с горячностью заговорил Винсент и сморщился точно так, как это только что изобразил Мауве. — Что между нами произошло? Скажите, что я вам сделал? Почему вы так обращаетесь со мной?Мауве устало поднялся и откинул со лба непослушную прядь.— Я недоволен тобой, Винсент. Ты должен сам зарабатывать себе на жизнь. Как можешь ты позорить фамилию Ван Гогов, выклянчивая деньги где попало?Винсент на мгновение задумался.— Вы виделись с Терстехом? — спросил он.— Нет.— Значит, вы не будете больше меня учить?— Нет.— Ну что ж, давайте пожмем друг другу руки и расстанемся без вражды и горечи. Ничто не может заглушить во мне чувство признательности к вам.Мауве долго молчал, не говоря ни слова. Потом он сказал:— Не принимай это близко к сердцу, Винсент. Я усталый и больной человек. Я помогу тебе чем только сумею. Ты захватил свои рисунки?— Захватил. Но сейчас вам, кажется, не до этого…— Покажи их мне.Он посмотрел на этюды покрасневшими от усталости глазами и сурово заметил:— Рисунок у тебя плох. Безнадежно плох. Удивляюсь, как я не видел этого раньше.— Вы сказали мне однажды, что когда я рисую, я истинный живописец.— Я ошибся, я принял грубость за силу. Если ты в самом деле хочешь учиться, надо начинать все сначала. Вон там, в углу, у ведра с углем, несколько гипсов. Можешь рисовать их хоть сейчас.Удивленный Винсент поплелся в угол. Там он сел перед белой гипсовой ногой. Долгое время он не мог ни соображать, ни двигаться. Потом он вынул из кармана несколько листов рисовальной бумаги, но не в силах был провести ни одной линии. Он обернулся и посмотрел на Мауве — тот стоял у мольберта.— Как продвигается ваша работа, кузен Мауве?Мауве бросился на диван, его налитые кровью глаза сразу же закрылись.— Терстех сказал сегодня, что это лучшая вещь из всех, какие я создал.Спустя несколько секунд Винсент раздумчиво произнес:— Так, значит, Терстех все-таки был здесь!Мауве слегка похрапывал и уже ничего не слышал.Время шло, и Винсент понемногу успокоился. Он начал рисовать гипсовую ногу. Когда часа через три Мауве проснулся, у Винсента было готово уже семь рисунков. Мауве, как кошка, спрыгнул с дивана, словно он и не засыпал ни на минуту, и бросился к Винсенту.— Покажи! — сказал он. — Покажи!Он посмотрел все семь рисунков, твердя одно и то же:— Нет! Нет! Нет!Он изорвал их и бросил клочки на пол.— Все та же грубость, тот же дилетантизм! Неужели ты не в силах нарисовать этот гипс таким, каков он на самом деле? Неужели не можешь найти верную линию? Хоть раз в жизни нарисуй в точности то, что видишь!— Вы говорите совсем как учитель в художественной школе, кузен Мауве.— Если бы ты как следует поучился в школе, ты бы теперь знал, как надо рисовать. Переделай все сызнова. И смотри, чтобы нога была ногой!Он вышел в сад, а оттуда пошел на кухню ужинать, потом вернулся и начал работать при лампе. Наступила ночь, проходил час за часом. Винсент рисовал и рисовал ногу, лист за листом. И чем больше он работал, тем большее отвращение внушал ему этот мерзкий кусок гипса, который стоял перед ним. Когда в северном окошке забрезжил хмурый рассвет, у Винсента было готово множество рисунков. Он встал, тело его затекло, сердце ныло. Мауве подошел, взглянул на рисунки и скомкал их.— Плохо, — сказал он. — Совсем плохо. Ты нарушаешь все элементарные правила. Знаешь что, иди-ка домой и прихвати с собой эту ногу. Рисуй ее снова и снова. И не являйся ко мне, пока не нарисуешь ее как следует.— Как же, черта с два! — вскричал Винсент.Он швырнул гипсовую ногу в ведро с углем, и она разлетелась на тысячу осколков.— Не говорите мне больше о гипсах, я не хочу и слышать о них. Я буду рисовать с гипсов, когда на свете не останется ни одной живой ноги или руки, но не раньше!— Ну что ж, если ты так считаешь… — начал ледяным тоном Мауве.— Кузен Мауве, я не позволю навязывать мне мертвую схему, не позволю ни вам, ни кому другому. Я хочу рисовать, повинуясь своему темпераменту, своему характеру. Мне надо рисовать натуру так, как вижу ее я сам, а не так, как ее видите вы!— Мне нечего больше тебе сказать, — бесстрастно произнес Мауве, будто врач у одра умирающего.Проснувшись в полдень, Винсент увидел в своей мастерской Христину и ее старшего сына Германа, Это был бледный мальчик с испуганными зеленоватыми глазами и крошечным подбородком. Чтобы Герман сидел тихо, Христина дала ему лист бумаги и карандаш. Читать и писать он не умел. К Винсенту он подошел очень робко, так как дичился незнакомых людей. Винсент показал ему, как надо держать карандаш, и научил рисовать корову. Мальчик пришел в восторг, и скоро они с Винсентом подружились. Христина положила на стол немного сыра и хлеба, и все трое сели завтракать.Винсент думал о Кэй и о ее прелестном малыше Яне. В горле у него стоял комок.— Я сегодня неважно себя чувствую, так что рисуй вместо меня Германа.— Что с тобой, Син?— Не знаю. Внутри все крутит и переворачивает.— Случалось у тебя так раньше, когда ты была беременна?— Тоже скверно приходилось, но не так. Сейчас куда хуже.— Тебе надо сходить к доктору.— Что толку идти к доктору в бесплатную больницу? Он даст мне лекарство — и только. От лекарства легче не будет.— Поезжай в государственную больницу в Лейден.— Ох, пожалуй, придется.— Поездом это совсем не долго. Мы поедем завтра с утра. Люди приезжают в эту больницу со всей Голландии.— Да, больница, говорят, хорошая.Весь день Христина не вставала с кровати. Винсент рисовал мальчика. Перед обедом он взял Германа за руку и отвел его к матери Христины. А на другой день рано утром они с Христиной сели в лейденский поезд.— Ничего удивительного, что вам было плохо, — сказал доктор, осмотрев Христину и задав множество вопросов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161