ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Возмущенная поведением Эли, она пошла на союз с Фрейдами, уверяя Анну, что не хотела помешать браку, а думала только о том, чтобы отложить его. Затем объявила, что намерена переехать на постоянное жительство в Гамбург, в Вандсбек, и что Марта и Минна будут жить там вместе с ней. Если две молодые пары желают обручиться, они могут сделать это и на расстоянии 500 миль.
Зигмунд высказал свое мнение:
– Теперь я не намерен беспокоиться по поводу того, что может выкинуть твоя мать в следующем июне.
Марта прошептала, положив свою холодную ладонь на его руку:
– Это тот самый господин доктор Фрейд, которого я люблю.
– Супружеская пара будет неудачной, если ты будешь любить меня только в тех случаях, когда я. умный.
Игнац Шёнберг не был настолько крепким, чтобы спокойно переносить неудачи. Когда фрау Бернейс, которую Игнац окружил знаками внимания, объявила, что заберет Минну в Вандсбек, у него хлынула кровь горлом, и он слег. Зигмунд купил в аптеке тонизирующую микстуру и пошел к больному. Игнац, побледневший, все время ворочался, холодная февральская погода обострила его кашель.
Два брата Игнаца, преуспевавшие в бизнесе, помогали матери содержать дом, но ничего не давали Игнацу. Они твердили:
– Ты должен сам обеспечивать себя. Слыханное ли дело жить за счет санскрита?
Фрау Бернейс также пилила Игнаца. Не из–за санскрита. Ее муж внушил ей благоговейное уважение к университету и к даруемым им титулам. Она пилила Игнаца за то, что он симулянт; он должен без промедления закончить университет и получить место преподавателя.
Игнац жаловался:
– Мне требуется время для учебы. Так много нужно знать и освоить, чтобы получить степень.
– Я полагала, что ученый работает всю жизнь, чтобы стать специалистом, – возражала фрау Бернейс. – Почему ты должен кончить работу, не начав ее?
Зигмунду пришлось выслушать подобные же упреки, прежде чем он заставил себя сдать экзамены на диплом врача. Понимая положение больного Игнаца, он дал ему двойную порцию тонизирующей микстуры.
Лишь в начале апреля, когда в городском парке вновь забили фонтаны, Зигмунду повезло. Знакомый врач Бела Хармат сообщил о своем желании уйти из психиатрического отделения, которым руководил Теодор Мейнерт. Хармат занимал пост второго врача, что соответствовало положению ассистента, связанного с больницей, но не с университетом. Он не мог преподавать и не читал лекций, жил в самой больнице и ухаживал за больными в палате. Был, так сказать, врачом–резидентом. Зигмунд знал, что ему следует обратиться к муниципальным властям Нижней Австрии, поскольку именно они финансировали больницу.
Правила недвусмысленно запрещали одному и тому же человеку занимать пост примариуса отделения и советника университетской клиники, то есть получать средства одновременно и от имперского правительства, и от районных властей. Профессору Мейнерту было разрешено нарушать эти правила, дабы он мог проводить исследования мозга в университетской клинике и ухаживать за психически больными в больничной палате. Удача подвернулась Зигмунду в этой палате, но не отдалит ли это его от исследовательской лаборатории?
Он немедля отправился к своему старому учителю и другу и нашел его на первом этаже третьего подворья в кабинете с большими окнами, выходящими на заросли каштанов, и с маленькими окошками под потолком, придававшими комнате облик часовни. Это помещение и проводившаяся в нем работа были поистине святыми для Теодора Мейнерта.
Профессор, коренастый, крепкий мужчина с мощной грудью и огромной головой с пышными волосами, – природа отыгралась на черепе, не справившись с нижней частью тела, – был эксцентричным индивидуалистом, обладал бойцовским характером и выдающимся интеллектом. Мейнерт родился в Дрездене в семье театрального критика и певца придворной оперы. Он писал стихи, сочинял баллады, знал историю, театральную критику, владел полудюжиной языков, на которых свободно говорил. За деятельность в области анатомии мозга он получил титул «отца архитектуры мозга».
Он не претендовал на то, что разработал методику анатомического исследования мозга. Он отдавал эту честь целой плеяде предшественников: Арнольду, Стил–лингу, Келликеру, Фовилю и в особенности своему учителю и союзнику в ожесточенных схватках – профессору Карлу Рокитанскому, пионеру патологической анатомии. Он претендовал лишь на звание «главного разработчика анатомической локализации». Начав с нуля, он обследовал сотню живых существ, чтобы определить, какая часть мозга контролирует ту или иную часть тела. Он обратил внимание на кору головного мозга как «часть, где расположены функции, создающие личность». Он преподавал психиатрию, получившую свое название сорока годами раньше. Мейнерт отвергал этот термин, настаивая:
– Все эмоциональные расстройства и умственные сдвиги вызваны физическими заболеваниями, и ничем иным.
Он прошел сложный жизненный путь. Работая в приюте для умалишенных в Нижней Австрии, Мейнерт занимался исследованиями образцов головного и спинного мозга, под микроскопом рассматривая пациентов с патологией психики в качестве хорошего материала для точных научных исследований коры головного мозга, нервных клеток, задней центральной части мозга как чувствующей, передней центральной части мозга как двигательной. Его критики – а их было много, и весьма суровых, – говорили:
– Для Мейнерта единственным хорошим лунатиком является мертвый лунатик. Он ждет не дождется, когда тот умрет, чтобы получить его мозг для вскрытия.
Именно тогда он вступил в конфликт с германским движением в защиту психически больных, с врачами, которые считали, что их задача изучать умственно больных, классифицировать симптомы, восстанавливать истории их семей, ибо все умственные заболевания суть наследственные, и облегчать их страдания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336
Зигмунд высказал свое мнение:
– Теперь я не намерен беспокоиться по поводу того, что может выкинуть твоя мать в следующем июне.
Марта прошептала, положив свою холодную ладонь на его руку:
– Это тот самый господин доктор Фрейд, которого я люблю.
– Супружеская пара будет неудачной, если ты будешь любить меня только в тех случаях, когда я. умный.
Игнац Шёнберг не был настолько крепким, чтобы спокойно переносить неудачи. Когда фрау Бернейс, которую Игнац окружил знаками внимания, объявила, что заберет Минну в Вандсбек, у него хлынула кровь горлом, и он слег. Зигмунд купил в аптеке тонизирующую микстуру и пошел к больному. Игнац, побледневший, все время ворочался, холодная февральская погода обострила его кашель.
Два брата Игнаца, преуспевавшие в бизнесе, помогали матери содержать дом, но ничего не давали Игнацу. Они твердили:
– Ты должен сам обеспечивать себя. Слыханное ли дело жить за счет санскрита?
Фрау Бернейс также пилила Игнаца. Не из–за санскрита. Ее муж внушил ей благоговейное уважение к университету и к даруемым им титулам. Она пилила Игнаца за то, что он симулянт; он должен без промедления закончить университет и получить место преподавателя.
Игнац жаловался:
– Мне требуется время для учебы. Так много нужно знать и освоить, чтобы получить степень.
– Я полагала, что ученый работает всю жизнь, чтобы стать специалистом, – возражала фрау Бернейс. – Почему ты должен кончить работу, не начав ее?
Зигмунду пришлось выслушать подобные же упреки, прежде чем он заставил себя сдать экзамены на диплом врача. Понимая положение больного Игнаца, он дал ему двойную порцию тонизирующей микстуры.
Лишь в начале апреля, когда в городском парке вновь забили фонтаны, Зигмунду повезло. Знакомый врач Бела Хармат сообщил о своем желании уйти из психиатрического отделения, которым руководил Теодор Мейнерт. Хармат занимал пост второго врача, что соответствовало положению ассистента, связанного с больницей, но не с университетом. Он не мог преподавать и не читал лекций, жил в самой больнице и ухаживал за больными в палате. Был, так сказать, врачом–резидентом. Зигмунд знал, что ему следует обратиться к муниципальным властям Нижней Австрии, поскольку именно они финансировали больницу.
Правила недвусмысленно запрещали одному и тому же человеку занимать пост примариуса отделения и советника университетской клиники, то есть получать средства одновременно и от имперского правительства, и от районных властей. Профессору Мейнерту было разрешено нарушать эти правила, дабы он мог проводить исследования мозга в университетской клинике и ухаживать за психически больными в больничной палате. Удача подвернулась Зигмунду в этой палате, но не отдалит ли это его от исследовательской лаборатории?
Он немедля отправился к своему старому учителю и другу и нашел его на первом этаже третьего подворья в кабинете с большими окнами, выходящими на заросли каштанов, и с маленькими окошками под потолком, придававшими комнате облик часовни. Это помещение и проводившаяся в нем работа были поистине святыми для Теодора Мейнерта.
Профессор, коренастый, крепкий мужчина с мощной грудью и огромной головой с пышными волосами, – природа отыгралась на черепе, не справившись с нижней частью тела, – был эксцентричным индивидуалистом, обладал бойцовским характером и выдающимся интеллектом. Мейнерт родился в Дрездене в семье театрального критика и певца придворной оперы. Он писал стихи, сочинял баллады, знал историю, театральную критику, владел полудюжиной языков, на которых свободно говорил. За деятельность в области анатомии мозга он получил титул «отца архитектуры мозга».
Он не претендовал на то, что разработал методику анатомического исследования мозга. Он отдавал эту честь целой плеяде предшественников: Арнольду, Стил–лингу, Келликеру, Фовилю и в особенности своему учителю и союзнику в ожесточенных схватках – профессору Карлу Рокитанскому, пионеру патологической анатомии. Он претендовал лишь на звание «главного разработчика анатомической локализации». Начав с нуля, он обследовал сотню живых существ, чтобы определить, какая часть мозга контролирует ту или иную часть тела. Он обратил внимание на кору головного мозга как «часть, где расположены функции, создающие личность». Он преподавал психиатрию, получившую свое название сорока годами раньше. Мейнерт отвергал этот термин, настаивая:
– Все эмоциональные расстройства и умственные сдвиги вызваны физическими заболеваниями, и ничем иным.
Он прошел сложный жизненный путь. Работая в приюте для умалишенных в Нижней Австрии, Мейнерт занимался исследованиями образцов головного и спинного мозга, под микроскопом рассматривая пациентов с патологией психики в качестве хорошего материала для точных научных исследований коры головного мозга, нервных клеток, задней центральной части мозга как чувствующей, передней центральной части мозга как двигательной. Его критики – а их было много, и весьма суровых, – говорили:
– Для Мейнерта единственным хорошим лунатиком является мертвый лунатик. Он ждет не дождется, когда тот умрет, чтобы получить его мозг для вскрытия.
Именно тогда он вступил в конфликт с германским движением в защиту психически больных, с врачами, которые считали, что их задача изучать умственно больных, классифицировать симптомы, восстанавливать истории их семей, ибо все умственные заболевания суть наследственные, и облегчать их страдания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336