ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Когда они подошли к вопросу о сексуальном просвещении, возник оживленный спор о том, какие сексуальные и анатомические знания сообщать детям и на какой стадии развития. Карл Абрахам внимательно слушал; в большой компании незнакомых он чувствовал себя скованным и ограничился короткими замечаниями.
Абрахам упомянул об интересе к археологии и египтологии, который он разделял с Карлом Юнгом в Бургхёльцли. До отъезда Карла в среду вечером Зигмунд взял две небольшие египетские статуэтки, купленные им в Риме, и тайком положил их в потрепанный чемоданчик Абрахама. Они расстались друзьями. Лишь один момент настораживал. Зигмунд высказался с большим уважением о Карле Юнге, Абрахам также восхвалял умение Юнга как психиатра и применение им психоанализа в целях терапии в Бургхёльцли, но затем добавил вполголоса:
– Полагаю, что вам, должно быть, говорили, что Юнг не принимает целиком вашу концепцию сексуальной этиологии неврозов.
– Да, он говорил о многих других возможных причинах неврозов. Но я уверен, что он в конце концов согласится. А между тем он один из столпов в нашем движении. Разве не так?
Абрахам отвел глаза в сторону, и это озадачило Зигмунда. Видя выражение его лица, Карл Абрахам сказал:
– Карл Юнг и я были близки друг к другу в течение двух лет, пока я жил холостяком в Бургхёльцли. Мы обедали почти ежедневно вместе и вели интереснейшие дискуссии. Когда я возвратился с женой, чета Юнг устроила дружеский прием у себя. Я выходил из дома чуть позже шести утра и редко заканчивал работу к семи–восьми вечера. Жена Юнга довольно часто навещала мою жену, зная, что та одинока в Цюрихе и у нее нет ни друзей, ни родственников. Это были весьма теплые отношения…– Карл Абрахам, растерянно покачав головой, продолжал: – Затем что–то произошло. Мы так и не узнали что. Она перестала навещать мою жену. Нас не приглашали больше к себе. Фрау Юнг нанесла визит, когда родилась моя дочь Хильда. Но потом отношения оборвались. Я не обнаружил какой–либо перемены в поведении Юнга в нашей совместной работе в госпитале. Но дружба, существовавшая между нами более двух лет, испарилась. Быть может, это наряду с другими причинами склонило меня к решению уехать из Цюриха. Моей жене там одиноко, а в Бургхёльцли мне некуда пойти. Профессор Блейлер долгие годы будет возглавлять больницу. Мы решили возвратиться в Берлин, где живет семья моей жены, и начать частную практику.
– Как странно! У Карла Юнга благородные сердце и разум. Несомненно, он тот, кто возглавит наше движение в Швейцарии. Вы знаете это, так как участвовали в первых заседаниях Цюрихского психоаналитического общества, на которых присутствовали двадцать врачей…
Лицо Абрахама покраснело.
– Верьте мне, профессор Фрейд, я не люблю говорить о личных или семейных делах. Насколько я знаю, в этом мире у меня нет врагов, и я не думаю худо о ком–нибудь. Но вы спросили, и я почел за лучшее предупредить вас.
3
И все же люди приходили, теперь все чаще из различных уголков света. Некоторые из них переписывались с Зигмундом год или два, рассказывая о своем энтузиазме, выспрашивая об узловых вопросах методики психоанализа. Зигмунд отвечал на все письма довольно пространно, поскольку считал всех корреспондентов своими учениками, которые жили вдали от него и не могли присутствовать на вечерних встречах в среду или на его субботних лекциях в Венском университете.
Доктор Максимилиан Штейнер явился ценным приобретением для группы и быстро завладел сердцем Зигмунда. Родившийся в Венгрии, он получил медицинскую степень в Венском университете, став специалистом по венерическим и другим кожным заболеваниям. Поскольку таких специалистов в Вене не хватало, доктор Штейнер имел большую практику. Он присоединился к группе в 1907 году. К началу следующего года он наблюдал, как Зигмунд ведет работу с группой молодых и бедных врачей, и выработал свой собственный план. На одной из встреч в среду вечером он спросил Зигмунда, может ли он поговорить с ним лично после встречи. Будучи моложе Зигмунда всего на восемь лет, он подчеркнуто относился к нему как к старшему.
– Профессор Фрейд, мне известно, что вы помогаете молодым врачам, занимающимся психоанализом. Это говорит о вашей доброте, но я полагаю, что такое бремя не должно лежать только на ваших плечах. Вам известно, я неплохо зарабатываю. В этом конверте несколько сот крон. Могу ли я положить его на ваш письменный стол и добавлять ежемесячно такую же сумму? Буду точен в своих обещаниях, эта сумма всегда будет в вашем распоряжении, когда вы почувствуете, что кто–либо из членов группы испытывает материальные трудности. Думаю, что найдутся и другие желающие помочь в меру возможностей.
Зигмунд пожал руку Штейнера, глубоко тронутый щедрым жестом.
Когда Шандор Ференци впервые вошел в кабинет, Зигмунд сказал сам себе: «Что за шарик этот человек!» Ференци был низкого роста – всего полтора метра, – круглоголовый и круглолицый, с выпуклым животом и оттопыренным задом. Скорее слабый мускулатурой, он был весь в движении, в разговоре он выкладывался физически, эмоционально и духовно. Он бывал попеременно то уродливым, то привлекательным.
Тридцатичетырехлетний Шандор Ференци был пятым ребенком в семье, где насчитывалось одиннадцать мальчиков и девочек. Его отец владел процветающей книжной лавкой и библиотекой в городе Миклош в ста километрах от Будапешта. Глава семьи издавал также оппозиционную газету, за что австрийцы отправили его на короткий срок в тюрьму в наказание за чрезмерный венгерский патриотизм. С книжной лавкой было связано объединение деятелей искусств, выступавшее в роли посредника, подбиравшего по просьбе городских властей музыкантов и других исполнителей, благодаря чему семья Ференци имела обширные связи с деятелями культуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336
Абрахам упомянул об интересе к археологии и египтологии, который он разделял с Карлом Юнгом в Бургхёльцли. До отъезда Карла в среду вечером Зигмунд взял две небольшие египетские статуэтки, купленные им в Риме, и тайком положил их в потрепанный чемоданчик Абрахама. Они расстались друзьями. Лишь один момент настораживал. Зигмунд высказался с большим уважением о Карле Юнге, Абрахам также восхвалял умение Юнга как психиатра и применение им психоанализа в целях терапии в Бургхёльцли, но затем добавил вполголоса:
– Полагаю, что вам, должно быть, говорили, что Юнг не принимает целиком вашу концепцию сексуальной этиологии неврозов.
– Да, он говорил о многих других возможных причинах неврозов. Но я уверен, что он в конце концов согласится. А между тем он один из столпов в нашем движении. Разве не так?
Абрахам отвел глаза в сторону, и это озадачило Зигмунда. Видя выражение его лица, Карл Абрахам сказал:
– Карл Юнг и я были близки друг к другу в течение двух лет, пока я жил холостяком в Бургхёльцли. Мы обедали почти ежедневно вместе и вели интереснейшие дискуссии. Когда я возвратился с женой, чета Юнг устроила дружеский прием у себя. Я выходил из дома чуть позже шести утра и редко заканчивал работу к семи–восьми вечера. Жена Юнга довольно часто навещала мою жену, зная, что та одинока в Цюрихе и у нее нет ни друзей, ни родственников. Это были весьма теплые отношения…– Карл Абрахам, растерянно покачав головой, продолжал: – Затем что–то произошло. Мы так и не узнали что. Она перестала навещать мою жену. Нас не приглашали больше к себе. Фрау Юнг нанесла визит, когда родилась моя дочь Хильда. Но потом отношения оборвались. Я не обнаружил какой–либо перемены в поведении Юнга в нашей совместной работе в госпитале. Но дружба, существовавшая между нами более двух лет, испарилась. Быть может, это наряду с другими причинами склонило меня к решению уехать из Цюриха. Моей жене там одиноко, а в Бургхёльцли мне некуда пойти. Профессор Блейлер долгие годы будет возглавлять больницу. Мы решили возвратиться в Берлин, где живет семья моей жены, и начать частную практику.
– Как странно! У Карла Юнга благородные сердце и разум. Несомненно, он тот, кто возглавит наше движение в Швейцарии. Вы знаете это, так как участвовали в первых заседаниях Цюрихского психоаналитического общества, на которых присутствовали двадцать врачей…
Лицо Абрахама покраснело.
– Верьте мне, профессор Фрейд, я не люблю говорить о личных или семейных делах. Насколько я знаю, в этом мире у меня нет врагов, и я не думаю худо о ком–нибудь. Но вы спросили, и я почел за лучшее предупредить вас.
3
И все же люди приходили, теперь все чаще из различных уголков света. Некоторые из них переписывались с Зигмундом год или два, рассказывая о своем энтузиазме, выспрашивая об узловых вопросах методики психоанализа. Зигмунд отвечал на все письма довольно пространно, поскольку считал всех корреспондентов своими учениками, которые жили вдали от него и не могли присутствовать на вечерних встречах в среду или на его субботних лекциях в Венском университете.
Доктор Максимилиан Штейнер явился ценным приобретением для группы и быстро завладел сердцем Зигмунда. Родившийся в Венгрии, он получил медицинскую степень в Венском университете, став специалистом по венерическим и другим кожным заболеваниям. Поскольку таких специалистов в Вене не хватало, доктор Штейнер имел большую практику. Он присоединился к группе в 1907 году. К началу следующего года он наблюдал, как Зигмунд ведет работу с группой молодых и бедных врачей, и выработал свой собственный план. На одной из встреч в среду вечером он спросил Зигмунда, может ли он поговорить с ним лично после встречи. Будучи моложе Зигмунда всего на восемь лет, он подчеркнуто относился к нему как к старшему.
– Профессор Фрейд, мне известно, что вы помогаете молодым врачам, занимающимся психоанализом. Это говорит о вашей доброте, но я полагаю, что такое бремя не должно лежать только на ваших плечах. Вам известно, я неплохо зарабатываю. В этом конверте несколько сот крон. Могу ли я положить его на ваш письменный стол и добавлять ежемесячно такую же сумму? Буду точен в своих обещаниях, эта сумма всегда будет в вашем распоряжении, когда вы почувствуете, что кто–либо из членов группы испытывает материальные трудности. Думаю, что найдутся и другие желающие помочь в меру возможностей.
Зигмунд пожал руку Штейнера, глубоко тронутый щедрым жестом.
Когда Шандор Ференци впервые вошел в кабинет, Зигмунд сказал сам себе: «Что за шарик этот человек!» Ференци был низкого роста – всего полтора метра, – круглоголовый и круглолицый, с выпуклым животом и оттопыренным задом. Скорее слабый мускулатурой, он был весь в движении, в разговоре он выкладывался физически, эмоционально и духовно. Он бывал попеременно то уродливым, то привлекательным.
Тридцатичетырехлетний Шандор Ференци был пятым ребенком в семье, где насчитывалось одиннадцать мальчиков и девочек. Его отец владел процветающей книжной лавкой и библиотекой в городе Миклош в ста километрах от Будапешта. Глава семьи издавал также оппозиционную газету, за что австрийцы отправили его на короткий срок в тюрьму в наказание за чрезмерный венгерский патриотизм. С книжной лавкой было связано объединение деятелей искусств, выступавшее в роли посредника, подбиравшего по просьбе городских властей музыкантов и других исполнителей, благодаря чему семья Ференци имела обширные связи с деятелями культуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336