ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
.. – С.С . ) была полезнее для здоровья человечества, чем миллионы бань, водопроводов и тысячи новых химических средств», – заявляет он теперь.
Впрочем, в опубликованных в середине 20-х гг. статьях и книге «Очерки культуры революционного времени» Залкинд описывает интересную и, кажется, никем более не зафиксированную ситуацию. Партактив, на котором лежит нагрузка революционного строительства, быстро и резко изнашивается. 30-летний человек носит в себе болезни 45-летнего; 40-летний – почти старик. Причины Залкинд видит в постоянном нервном возбуждении, перегрузке, в нарушении гигиенических норм, а также – тогда на это ещё допускались деликатные намеки – в культурной отсталости и даже профессиональном несоответствии многих работников.
По данным Залкинда, до 90% пациентов-большевиков страдают неврологическими симптомами, почти у всех гипертония и вялый обмен веществ. Этот симптомокомплекс Залкинд назвал «парттриадой». В статье «О язвах РКП» (даже если бы не инфаркт, Залкинд вряд ли прожил бы дольше – за одно такое название расстрельная статья была гарантирована) он сопровождает клиническую картину умелым социально-политическим анализом, демонстрирующим понимание внутрипартийной ситуации. Оппозиция уличается Залкиндом в особой распространенности психоневрозов. Ее деятели страдают избыточной эмоциональностью, а именно в этом, как утверждал Залкинд ещё в пору увлечения Адлером, и состоит сущность невроза. Лечение в таких случаях он рекомендует одно – «усиление партийного перевоспитания».
Среди коммунистического студенчества (в большинстве своем, кстати, поддерживавшего троцкистскую оппозицию) душевно нездоровых людей Залкинд находил не менее половины. Вот некоторые из рассматриваемых им случаев. Депрессия у 22-летнего студента, бывшего комиссара полка на гражданской войне, которому при нэпе «жить противно». Истерический сомнамбулизм у бывшего красного командира, которого тоже лишили покоя нэпманы, «торжествующие, жирные и нарядные»; Залкинд трактует его галлюциноз как «переход в другой мир, где и осуществляются его вожделения… он снова в боях, командует, служит революции по-своему». (Интересно, как бы прокомментировал пионер российского фрейдизма тотальную невротизацию наших дней?)
Поставить секс на место
Большое значение в гигиене партработы Залкинд придавал половому вопросу – психоаналитические установки не могли не сказаться. По его мнению, современный человек страдает половым фетишизмом, и поставить секс на должное место – ответственная задача новой науки. «Необходимо, чтобы коллектив больше тянул к себе, чем любовный партнер». Для этого Залкинд разрабатывает детальную систему – двенадцать заповедей полового поведения революционного пролетариата.
Их общий смысл в том, что энергия пролетариата не должна отвлекаться на бесполезные для его исторической миссии половые связи. «Половое должно во всем подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всем его обслуживая». Поэтому до брака, а именно до 20–25 лет, необходимо половое воздержание; половой акт не должен повторяться слишком часто; поменьше полового разнообразия; половой подбор должен строиться по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности; не должно быть ревности. Последняя, 12-я и самая главная, заповедь гласила: класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешиваться в половую жизнь своих членов.
С позиций сегодняшнего дня заповеди Залкинда звучат почти анекдотично. Однако надо признать, что при всех последовавших изгибах официальной идеологии её основная тенденция в решении полового вопроса была предвосхищена (или смоделирована?) Залкиндом с удивительной прозорливостью. Всем памятно, как 15 лет назад участница советско-американского телемоста патетически заявила на потеху миллионам телезрителей: «У нас секса нет!» Что она при этом имела в виду, легко понять, перечитав заповеди, которым, прочно забыв про их автора, советское общество неуклонно следовало более полувека. Да и вся теория и практика полового воспитания в семье и школе была построена на этих заповедях, точнее – на идее сублимированного либидо.
Это, конечно, крайность, и её негативные аспекты очевидны. Вот только намного ли лучше другая крайность, в которую современное общество впало по принципу «от противного»? Ведь раскрепощенная сексуальность чревата не меньшими проблемами, чем ущемленная! Примеров не перечесть.
Маленький, но крепкий педолог
На 2-м Психоневрологическом съезде, состоявшемся в Ленинграде в начале 1924 г., доклады Залкинда привлекли всеобщее внимание. Из 906 делегатов съезда лишь 429 были специалистами-психоневрологами; множество присутствовавших считали себя педагогами-марксистами. Наблюдатель констатировал, что среди педагогов «сдвиг в сторону революционной идеологии совершается гораздо более ускоренным темпом, чем среди прочих слоев интеллигенции, представители которой замкнуты в узком кругу изолированной практики».
К этой аудитории, которая вскоре и составила костяк педологических кадров страны, Залкинд обратился с эклектичной программой, которая была с воодушевлением принята. Обозреватель «Красной нови» воспринимал программу Залкинда так: «Социогенетическая биология в соединении с учением о рефлексах, при осторожном использовании ценнейшего ряда фрейдистских понятий и отдельных его экспериментальных методов, сильно обогатят био-марксистскую теорию и практику». Специальной резолюцией съезд приветствовал доклады Залкинда как «последовательный социологический анализ ряда неврологических, психопатологических и педологических проблем в свете революционной общественности».
1 2 3 4
Впрочем, в опубликованных в середине 20-х гг. статьях и книге «Очерки культуры революционного времени» Залкинд описывает интересную и, кажется, никем более не зафиксированную ситуацию. Партактив, на котором лежит нагрузка революционного строительства, быстро и резко изнашивается. 30-летний человек носит в себе болезни 45-летнего; 40-летний – почти старик. Причины Залкинд видит в постоянном нервном возбуждении, перегрузке, в нарушении гигиенических норм, а также – тогда на это ещё допускались деликатные намеки – в культурной отсталости и даже профессиональном несоответствии многих работников.
По данным Залкинда, до 90% пациентов-большевиков страдают неврологическими симптомами, почти у всех гипертония и вялый обмен веществ. Этот симптомокомплекс Залкинд назвал «парттриадой». В статье «О язвах РКП» (даже если бы не инфаркт, Залкинд вряд ли прожил бы дольше – за одно такое название расстрельная статья была гарантирована) он сопровождает клиническую картину умелым социально-политическим анализом, демонстрирующим понимание внутрипартийной ситуации. Оппозиция уличается Залкиндом в особой распространенности психоневрозов. Ее деятели страдают избыточной эмоциональностью, а именно в этом, как утверждал Залкинд ещё в пору увлечения Адлером, и состоит сущность невроза. Лечение в таких случаях он рекомендует одно – «усиление партийного перевоспитания».
Среди коммунистического студенчества (в большинстве своем, кстати, поддерживавшего троцкистскую оппозицию) душевно нездоровых людей Залкинд находил не менее половины. Вот некоторые из рассматриваемых им случаев. Депрессия у 22-летнего студента, бывшего комиссара полка на гражданской войне, которому при нэпе «жить противно». Истерический сомнамбулизм у бывшего красного командира, которого тоже лишили покоя нэпманы, «торжествующие, жирные и нарядные»; Залкинд трактует его галлюциноз как «переход в другой мир, где и осуществляются его вожделения… он снова в боях, командует, служит революции по-своему». (Интересно, как бы прокомментировал пионер российского фрейдизма тотальную невротизацию наших дней?)
Поставить секс на место
Большое значение в гигиене партработы Залкинд придавал половому вопросу – психоаналитические установки не могли не сказаться. По его мнению, современный человек страдает половым фетишизмом, и поставить секс на должное место – ответственная задача новой науки. «Необходимо, чтобы коллектив больше тянул к себе, чем любовный партнер». Для этого Залкинд разрабатывает детальную систему – двенадцать заповедей полового поведения революционного пролетариата.
Их общий смысл в том, что энергия пролетариата не должна отвлекаться на бесполезные для его исторической миссии половые связи. «Половое должно во всем подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всем его обслуживая». Поэтому до брака, а именно до 20–25 лет, необходимо половое воздержание; половой акт не должен повторяться слишком часто; поменьше полового разнообразия; половой подбор должен строиться по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности; не должно быть ревности. Последняя, 12-я и самая главная, заповедь гласила: класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешиваться в половую жизнь своих членов.
С позиций сегодняшнего дня заповеди Залкинда звучат почти анекдотично. Однако надо признать, что при всех последовавших изгибах официальной идеологии её основная тенденция в решении полового вопроса была предвосхищена (или смоделирована?) Залкиндом с удивительной прозорливостью. Всем памятно, как 15 лет назад участница советско-американского телемоста патетически заявила на потеху миллионам телезрителей: «У нас секса нет!» Что она при этом имела в виду, легко понять, перечитав заповеди, которым, прочно забыв про их автора, советское общество неуклонно следовало более полувека. Да и вся теория и практика полового воспитания в семье и школе была построена на этих заповедях, точнее – на идее сублимированного либидо.
Это, конечно, крайность, и её негативные аспекты очевидны. Вот только намного ли лучше другая крайность, в которую современное общество впало по принципу «от противного»? Ведь раскрепощенная сексуальность чревата не меньшими проблемами, чем ущемленная! Примеров не перечесть.
Маленький, но крепкий педолог
На 2-м Психоневрологическом съезде, состоявшемся в Ленинграде в начале 1924 г., доклады Залкинда привлекли всеобщее внимание. Из 906 делегатов съезда лишь 429 были специалистами-психоневрологами; множество присутствовавших считали себя педагогами-марксистами. Наблюдатель констатировал, что среди педагогов «сдвиг в сторону революционной идеологии совершается гораздо более ускоренным темпом, чем среди прочих слоев интеллигенции, представители которой замкнуты в узком кругу изолированной практики».
К этой аудитории, которая вскоре и составила костяк педологических кадров страны, Залкинд обратился с эклектичной программой, которая была с воодушевлением принята. Обозреватель «Красной нови» воспринимал программу Залкинда так: «Социогенетическая биология в соединении с учением о рефлексах, при осторожном использовании ценнейшего ряда фрейдистских понятий и отдельных его экспериментальных методов, сильно обогатят био-марксистскую теорию и практику». Специальной резолюцией съезд приветствовал доклады Залкинда как «последовательный социологический анализ ряда неврологических, психопатологических и педологических проблем в свете революционной общественности».
1 2 3 4