К. Е. Ворошилова получил чертежи штурмовика из ОКБ С. В. Ильюшина. А через три месяца, в марте 1941 года, с аэродрома завода уже поднялся в воздух первый серийный Ил-2. Надо заметить, что к этому времени было разработано и освоено производство специального двухслойного бронестекла, которое не пробивали пули и даже малокалиберные снаряды. Стекло имело толщину до 70 мм. Наружный его слой был склеен из четырех секторов. Благодаря этому пуля или, осколок снаряда, попав в наружный слой, разбивали лишь один из секторов бронестекла, внутренний же слой был сплошным и оставался невредимым. Выход из строя одного из секторов наружного слоя не лишал летчика необходимого обзора. Таким образом летчик получил хорошую защиту, которая не раз спасала нас от ранений и гибели, хотя самолеты нередко возвращались после задания со следами пуль и осколков на бронестекле.
На штурмовике был установлен специально спроектированный мотор АМ-38 конструкции А. Микулина. Мотор имел мощность 1750 лошадиных сил и по тому времени считался сильнейшим. К слову сказать, у гитлеровцев ни один самолет не имел такого мощного мотора. Как вспоминал С. В. Ильюшин, в феврале 1942 года его вызвал Верховный Главнокомандующий. Он пожалел о прежнем решении запускать в производство Ил-2 в одноместном варианте и предложил немедленно дать фронту двухместные самолеты, но заводской конвейер останавливать запретил. На заводе успешно решили эту сложную задачу. Отштампованное из дюраля жесткое кольцо врезалось в «бочку» фюзеляжа, и на нем укреплялась пулеметная установка. Для защиты стрелка поперек фюзеляжа со стороны хвоста укреплялись броневые створки, которые воздушные стрелки прозвали «царскими воротами». Кабина прикрывалась прозрачным откидным фонарем. Правда, на самолете уменьшилось количество реактивных снарядов. Вместо восьми теперь их стало четыре. В конце марта – начале апреля 1942 года на фронте появились первые двухместные Ил-2 доработанного варианта. А вскоре завод начал изготовлять только двухместные машины. Вот такие двухместные штурмовики получили и мы.
На заводском испытательном аэродроме, как и на прифронтовом, день и ночь гудят моторы. Одни самолеты находятся в воздухе, другие ждут вылета на земле. Заводские летчики-испытатели работают почти круглосуточно. Облетав один самолет, заруливают его на стоянку готовой продукции, торопливо заполняют документацию и спешат облетать следующий. И так – изо дня в день. Мы сразу убедились – здесь долго не задержимся. Радовал трудовой энтузиазм самолетостроителей. Появилась уверенность: при взятом ими темпе фронт будет обеспечен боевыми машинами. Лозунг тружеников тыла «Все для фронта, все для победы!» на заводе стал личным лозунгом каждого рабочего и инженера. Эвакуировавшись на новое место, рабочие сразу начали сборку оборудования завода.
Стояли жгучие степные морозы, и им приходилось работать на открытом воздухе. Предстояло произвести монтаж и наладку огромного кузнечного пресса, одного из главных в оборудовании завода. В обычных условиях на это отводилось полгода. Рабочие решили, несмотря на сложнейшие условия, сократить срок вдвое. А задачу надо было решать максимум за… месяц. И люди, трудившиеся день и ночь, в мороз и вьюгу, сутками не уходившие на отдых, совершили настоящее чудо. Пресс был смонтирован и пущен за двадцать пять суток! На демонтаж, эвакуацию и развертывание завода на новом месте ушло 35 дней. Уже через месяц работы на новом месте рабочие собрали из привезенных с собой деталей первые штурмовики. За двое суток до нового, 1942 года железнодорожный эшелон увозил 29 самолетов – всю декабрьскую продукцию завода на фронт, под Москву. Это был настоящий трудовой подвиг тружеников тыла.
В феврале 1943 года, когда мы прибыли на завод, он уже выполнял напряженные планы выпуска штурмовиков. Одновременно был освоен и необходимый нам двухместный вариант «ила». Мы побывали в цехах завода, беседовали с создателями знаменитых «илов». В сборочном цеху крыло к крылу, как солдаты в плотном строю, стояли самолеты. Первые еще сверкали желтизной ребер, высвечивали пустыми местами для аппаратуры и вооружения. Последние, уже совсем готовые, ждали облета. Вокруг каждого самолета, как муравьи, трудились рабочие. В основном – женщины и подростки, безусые юнцы и хрупкие девчонки. Так вот кто делает наши грозные штурмовики! Конечно, здесь было немало опытных инженеров и мастеров, кадровых рабочих, составляющих костяк завода. Они направляли производство, обучали молодежь, руководили ее работой. Наравне с ними были достойны самого высокого уважения и юные гвардейцы труда. Например, такие, как дочь хозяйки, у которой мы жили, хохотушка Полинка. Мы узнали, что она клепает бомболюки и успешно справляется с заданием. Однажды Саша Амбарнов, словно совсем не ведая о занятии Полинки, начал жаловаться:
– Всем наш самолет хорош, только одним плох – бомболюки шатаются. Взлетишь, а они ходуном ходят, вот-вот выпадут. Знал бы я, кто их клепает…
Полинка слушала, приоткрыв рот, потом с жаром начала доказывать:
– Ну, дядя Саша, уж это неправда! У нас ОТК проверяет, и всегда без брака! У нас…
– Не знаю, кто и как проверяет, – продолжал разыгрывать девчушку Саша.
– Может, в этом ОТК твой знакомый сидит? Заклепки на люках весь полет крутятся в обратную сторону и тормозят движение самолета…
Наконец Полинка улавливает в голосе фронтового гостя шутливые нотки и понимает, что это розыгрыш. Она громко, совсем по-девчоночьи заливисто смеется:
– Ну, дядя Саша, ну, купил меня…
Рабочие семьи жили скученно, не хватало жилья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85