ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Кроме меня, здесь немного гостей. Говорят, иногда стекается чуть ли не половина Парижа. Но теперь все сравнительно спокойно. Живет здесь брат хозяйки, ее ближайший сосед, Ипполит Шатирон, шумливый, бесцеремонный малый с крикливой женой и плохо воспитанными детьми. И – совсем уж из другого мира – художник Эжен Делакруа, автор знаменитой картины «Свобода». Это человек редкой душевной тонкости, ума и таланта. Он очень любит Шопена, его суждения О музыке оригинальны и глубоки. Надо сказать, что и мосье Шатирон, брат Жорж Санд, обожает Шопена, и это значительно мирит меня с грубоватым беррийским помещиком.
Время здесь проходит с пользой. Хозяйка – женщина работящая, энергии у нее даже слишком много. Но она не мешает Шопену, и это лучше всего. В течение дня каждый делает что хочет. Вечером либо играем на биллиарде, либо катаемся на лодке, либо слушаем музыку. Делакруа – необыкновенно занимательный собеседник, и только для него Шопен нарушает свое обыкновение молчать во время общего разговора. Оба они отлично понимают друг друга. Одно удовольствие слушать их. Между прочим я с гордостью отмечаю, что мой Фрицек нисколько не уступает Делакруа в уме, в разносторонности, в меткости суждений. Он знает толк и в скульптуре, и в живописи, и в поэзии, ему многое известно, а главное – многое понятно.
Конечно, у Фридерика есть пристрастия (у кого их нет?), но при этом он умеет ценить и то, что ему совсем не близко. Я знаю, что ему не нравится Берлиоз, но с каким доброжелательством, умно и точно он отзывается об его большом таланте! Как постигает величие Бетховена (а ведь Моцарт ему гораздо ближе!.). Как правильно судит о недостатках Мицкевича, отвергая его мистицизм (а ведь Мицкевич – его соотечественник, которым он гордится!).
Я не знаю человека с более ясным и трезвым умом, чем мой Фридерик. Об этом свидетельствуют и его литературные вкусы. Он любит Руссо. Его любимая книга – философские повести Вольтера. Это отцовское влияние. И – какой блестящий юмор! Должен сказать, что мадам Санд кажется мне более сентиментальной и более подверженной мистике, чем он.
Когда дети уходят спать, начинается вечерняя жизнь взрослых. Кстати, о детях. Она сказала мне – вот несносная, непрошеная откровенность! – что была бы счастлива произвести на свет еще одного ребенка, в котором, она не сомневается, сказалась бы гениальность его отца. Она назвала бы его Станиславом (ну, конечно!) или Адамом, в честь Мицкевича, но только не Казимиром, потому что так зовут ее первого мужа. Однако она решила не иметь больше детей из-за любви к своим двум ангелам, которые, может быть, почувствуют себя ущемленными. Она как будто спрашивала у меня совета. Я учтиво поклонился и, разумеется, ничего не сказал.
Эти «два ангела» кажутся мне скорее чертенятами, тут уж я совершенно беспристрастен. Я люблю детей и обычно вижу в них все хорошее. Но никогда еще не встречал детей менее симпатичных и хуже воспитанных, чем дети мадам Санд. Сын ее – уже здоровый хлопец лет пятнадцати-шестнадцати, смазливый, похожий на нее, избалованный ею (это ее любимчик), лентяй и фразер. Для своих лет он знает очень мало, если иметь в виду необходимые для него школьные сведения, и – очень много из мира театральных кулис, конюшен и, как мне кажется, так называемого полусвета. С Шопеном они как будто дружны, но я подметил два-три весьма злых взгляда, брошенных этим мальчишкой на своего старшего «друга». Мадам Аврора, вероятно, думает, что ее хлопчику не более пяти лет!
Но если с сыном Жорж Санд еще можно мириться, потому что он, в сущности, не злой, то его сестричка– ей всего десять лет – совершенное исчадие ада. Оттого ли, что она смутно чувствует неравенство в отношении матери к обоим детям, или благодаря врожденной порочности, но она ужасна: я еще не видал существа более злого, чем эта девчонка. С виду она похожа на пасхальную картинку: розовая, полненькая, золотистые волосы вьются, глаза большие и темные, как у матери. Но характер самый возмутительный, и мне от души жаль мадам Аврору, которая явно не в силах справиться с этим змеенышем. Я сам присутствовал при такой сценке. Мы гуляли в саду, Шопена при этом не было. Впереди шла Соланж с дочерью мосье Шатирона. Вдруг раздается крик: маленькая кузина Соланж хочет вырвать у нее из рук хлыстик, которым девчонка срезает головки всех цветов. Надо было видеть выражение ее лица – торжествующе-мстительное, злорадно-жестокое! Мадам Санд накричала на нее и увела в дом. Я видел, что у нее дрожали руки.
С братом «ангелочек» постоянно дерется, причем в результате этих драк плачет он. Можно себе представить, что вырастет из этой маленькой фурии.
Но все же для моего друга жизнь в Ногане полезна, в этом я убедился. Больше мне ничего не нужно знать. Он окончил здесь вторую балладу, два изумительных полонеза, написал много прелюдий и начал сонату си-бемоль-минор. Похоронный марш к ней был написан ранее. Признаться, эта соната-загадка для меня. Она прекрасна, но это трагическая музыка. Отчего же именно теперь?
11 января 1840 года
Фридерик оставляет мне свою квартиру и покидает меня. Он переселяется на улицу Пигаль, где живет она. Теперь они будут вместе. Я это вполне понимаю. Я видел, как он тоскует по семейной жизни, которая уже установилась на Майорке и в особенности, в Ногане. Этот человек создан для семьи, но для такой, какая была у него в детстве и в юности. Это ни с чем не сравнимо и незабываемо, а ему, бедняге, кажется, что это может повториться. Мы нежно простились, я обещал бывать у них.
Но она! Всегда верна себе! Разумеется, она всячески декларирует их новое положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182