– Есть два предположения, – начал он, догадываясь о моем беспокойстве. – Либо похититель уже осуществил задуманное, то бишь украл твое сокровище, либо он еще не исполнил всех своих намерений. Я склоняюсь ко второму.
– Но почему? Я вам сообщил, что объяснил мне Кристофано, а именно – эти жемчужины как-то причастны к смерти от отравления. Возможно, Бреноцци это известно.
– Оставим пока всю эту историю, хотя бы на время, мой мальчик, – смеясь, проговорил он. – Я не говорю, что твои жемчужины не слишком дорого стоят или что они не обладают теми свойствами, которые приписывает им наш лекарь, но считаю, что похититель явился в чулан с иной целью. Этот чулан находится ровно посередине между третьим и четвертым этажами. И с тех пор, как было обнаружено безжизненное тело мэтра Пеллегрино, по лестнице беспрерывно кто-то ходил, а это мешало похитителю.
– И что же?
– А то, что вор снова явится сюда и непременно ночью. Никто пока не догадывается, что ты обнаружил пропажу ключей. Если ты не станешь об этом трубить, он решит, что можно продолжать действовать.
– Вроде бы так получается, – не без недоверия согласился я. – Подожду до завтра, а уж тогда предупрежу их. Сам же стану молиться, чтобы не вышло чего худого.
Тут я искоса взглянул на аббата и осмелился задать вопрос, не дававший мне покоя:
– Как вы думаете, это похититель убил господина де Муре, а потом пытался покончить и с моим хозяином?
– Не исключено, – отвечал Мелани, как-то необычно раздув щеки, отчего его рот округлился и принял форму вишни. – Кардинал Мазарини говаривал мне: совершают грех, замыслив недоброе, но в конце концов все раскрывается…
Недоверие, с коим я с некоторых пор относился к аббату, не ускользнуло от его внимания, однако он поостерегся задавать мне вопросы и продолжал как ни в чем не бывало.
– У меня сегодня возникла мыслишка – а не предложить ли тебе одну вещь?
– Что именно?
– Думаю, настало время побывать в комнатах тех двух господ, что составили старику Муре компанию по дороге сюда. У тебя есть дубликаты ключей?
– Вы собираетесь тайно проникнуть в комнаты Дульчибени и Девизе? И хотите, чтобы я вам помог? – уточнил я, не веря своим ушам.
– Ну-ну, не надо так на меня смотреть. Лучше пораскинь умом. Если кто-то здесь и имеет отношение к смерти старика, так это Дульчибени и Девизе. Они явились в Рим с Муре из Неаполя и живут в «Оруженосце» уже больше месяца. Вранье Девизе о театре Кокомеро свидетельствует, что ему есть что скрывать. А Помпео Дульчибени делил с покойным комнату. Может, они и ни при чем, но то, что знают о Муре больше других, – это уж точно.
– А что вы надеетесь отыскать в их комнатах?
– Я пойму это, когда войду туда, – отрезал он.
Все те ужасные вещи, которые я узнал о Мелани из уст Девизе, снова встали в моей памяти.
– Я не могу дать вам дубликаты ключей, – подумав некоторое время, ответил я.
Мелани понял, что настаивать без толку, и замолчал.
– В остальном я к вашим услугам, – добавил я мягче, вспомнив и о своем пропавшем сокровище. – Могу задать Девизе и Дульчибени вопросы, попытаться разговорить их…
– Ты ничего не узнаешь, только насторожишь их. Так-то! Давай действовать постепенно. Сперва попробуем догадаться, кто похитил ключи и твои жемчужины. Потом…
Тут Атто изложил мне свой план: после обеда взять лестницу под наблюдение с двух точек – из моей комнаты на четвертом этаже и его – на третьем, протянуть между нашими окнами, расположенными одно над другим, веревку, и каждому привязать к своей ноге один из ее концов; тот, кто заметит что-то, должен будет с силой дернуть за веревку несколько раз, чтобы вызвать другого и вместе накрыть злоумышленника.
Пока он говорил, я раздумывал. Мысль о том, что подарок Бреноцци мог чего-то стоить, в конце концов убедила меня, что есть смысл помочь аббату Мелани. Никто никогда не делал мне хоть сколько-нибудь ценных подарков. Но ухо следует все же держать востро и не забывать, что узналось об аббате из разговора постояльцев.
Я заверил его, что последую его советам, как и обещал в предыдущую ночь, но не преминул намекнуть, что слышал, как трое постояльцев обсуждали суперинтенданта Фуке, о котором я до того слышал от него самого.
– А что именно они о нем говорили?
– Точно не скажу, я ведь был занят на кухне. Просто их разговор напомнил мне о том, что вы обещали рассказать мне эту историю.
В глазах аббата зажглась искра: он наконец догадался о причине моего внезапного охлаждения к нему.
И тут вдруг взгляд его снова потух, как будто он ушел в себя, в прошлое.
Ко вздохам, стенаньям, Слезам и страданьям Вернись, мое сердце… – тихонько запел он. – Вот как маэстро Луиджи Росси, мой учитель, поведал бы тебе о Фуке, – проговорил он, заметив вопросительное выражение на моем лице. – Но поскольку сделать это предстоит мне, да и все одно – дожидаться ужина, устраивайся поудобнее. Ты спрашиваешь, кто такой Никола Фуке. Так вот, прежде всего это побежденный. – Он умолк, судя по всему, подбирая слова, а его подбородок с ямочкой задрожал. – Он был побежден ревностью, государственными интересами, политикой, но главным образом Историей с большой буквы.
Ибо не забывай, историю пишут победители, добрые или злые – это другой вопрос. А Фуке был побежден, проиграл. И потому, кого бы ты ни спросил во Франции, да и по всему свету, кем был Никола Фуке, отныне и навсегда ответ будет один: он был самым нечестным, нечистым на руку, крамольным, легкомысленным и расточительным министром нашего времени.
– А что скажете вы?
– С тех пор как Ле Брен изобразил его в виде солнца в «Апофеозе Геркулеса» на стене замка Во-ле-Виконт, его так и прозвали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218