И все же Кристофано отчего-то успокоился. Два вздутия на шее моего хозяина поблекли и как будто стали рассасываться. Стало быть, то не были бубоны. Они уменьшались, а вместе с ними уменьшалась и угроза чумы. Можно было слегка расслабиться. И все же мы не бросили больного на произвол судьбы. Главное, мы убедились, что он способен глотать, пусть и медленно, жидкую и рубленую пищу. Я взялся поддерживать его силы, а Кристофано регулярно осматривать. Правда, постоялый двор осиротел, оставленный заботами того, кто лучше всего умел заправлять хозяйством. Я предался размышлениям на тему, что же с нами будет, а постояльцы, довольные своим посещением Пеллегрино, разошлись по комнатам. Остались только я и Кристофано, который задумчиво разглядывал недвижное тело моего благодетеля.
– Вроде бы пошел на поправку. Однако болезнь – штука коварная, излишне доверять своим впечатлениям опасно, – заключил он.
С улицы донесся звук колокольчика. Я выглянул в окно: трое сбиров явились, чтобы сделать перекличку и проверить, все ли месте. Но сперва потребовали от Кристофано отчета о состоянии нашего здоровья. Я обежал комнаты и пригласил всех низ. Многие с ужасом взирали на моего бедного хозяина, неспособного держаться на ногах и ведомого Кристофано и аббатом Мелани. Общий сбор был на втором этаже в комнате Помпео Дульчибени. Лекарь сообщил посланникам Барджелло, что у нас обошлось без происшествий и новых случаев заболевания. Затем началась перекличка.
Кристофано и Атто постарались все запутать и устроить неразбериху. Когда звучало чье-нибудь имя, Кристофано подводил к окну совсем другого человека, и первыми прошли Стилоне Приазо, Робледа и Бедфорд, хотя вызывали не их. Кристофано просил извинить его за невольно совершенные ошибки, но известный беспорядок уже воцарился. Когда же пришел черед Пеллегрино, Бедфорд устроил еще больший переполох: стал изъясняться на английском, требуя (как нам объяснил Атто), чтобы его отпустили, чем навлек на себя оскорбления и насмешки, а в это время под шумок к окну подвели Пеллегрино. Он был в наилучшей форме: причесан и даже хорош собой (для чего у Клоридии были позаимствованы туалетные принадлежности). А тут еще Девизе принялся размахивать руками и протестовать, чем окончательно отвлек внимание стражей порядка от моего хозяина. А там уж и перекличка подошла к концу.
Пока я раздумывал по поводу всего случившегося, на меня налетел аббат Мелани и куда-то потащил. Ему, видите ли, приспичило знать, где мой хозяин держит деньги и ценные вещи, которые сдавали ему на хранение постояльцы. Я прямо-таки опешил от подобной наглости и невольно отпрянул: это место мог знать только содержатель постоялого двора. Пусть там и не имелось сокровищ, но то, что ему доверяли, было надежно спрятано. Тут-то мне на память и пришло, как дурно отзывались об аббате Приазо, Кристофано и Девизе.
– Не иначе как твой хозяин носит ключ при себе? – выспрашивал Атто.
Только я собрался ответить ему, как увидел Пеллегрино, которого почти несли в его комнату. Связки ключей на железном кольце, день и ночь болтавшемся у него на поясе, при нем не было.
Я бросился в кладовку, где в трещине в стене были спрятаны запасные ключи. Об этом месте знал только я. Ключи были на месте. Стараясь не вызвать у постояльцев любопытства (они и без того все никак не могли успокоиться после того спектакля, который был устроен для сбиров, и теперь спускались на ужин), я поднялся на чердачный этаж.
Здесь самое место пояснить, что на лестницах между этажами было по два марша ступеней. Каждый марш заканчивался площадкой. Так вот на площадке между третьим и четвертым этажами находилась дверца, ведущая в чулан, где хранились ценные вещи.
Я удостоверился, что поблизости никого нет, и отпер чулан. Отодвинул камень в стене, закрывавший небольшое углубление, в котором стоял сундучок. Все было на месте: деньги, расписки в получении ценных вещей, отданных на хранение, подписанные постояльцами. Я облегченно вздохнул.
– А теперь я тебя спрашиваю: кто похитил у мэтра Пеллегрино ключи?
Это был голос Мелани. Он следовал за мной по пятам и, войдя в чулан, закрыл дверь.
– Видать, среди нас завелся воришка, – усмешливо продолжал он и вдруг, указав кивком в сторону лестничной площадки, прошептал:
– Тихо, кто-то идет.
И велел мне встать у входа. Я нехотя повиновался, но ничего не услышал, за исключением слабых звуков гитары, доносившихся снизу.
Желая свести общение с аббатом к минимуму, я сказал ему, что он может без опаски покинуть чулан. Когда же он протискивался в узкую дверцу, я заметил, как печален его взгляд, брошенный в сторону тайника для хранения ценностей.
– Что еще, господин аббат? – выдавил я из себя, пытаясь не показать своего нарастающего страха и справиться с неучтивым тоном, которым помимо своей воли говорил с ним.
– Я вот думаю: не странно ли, что похититель ключей не пустил их в ход, чтобы завладеть содержимым тайника? Ты уверен, что все на месте?
Я снова заглянул внутрь: деньги, расписки… И вдруг меня пронзила мысль о жемчужинах, подаренных мне Бреноцци.
Необычный и завораживающий подарок венецианца, который я ревностно запрятал среди других ценностей, исчез. Но отчего похититель удовольствовался лишь этим? Хранящейся здесь суммой денег, лежащей на виду, было легче распорядиться чем моими жемчужинами!
– Успокойся. Пойдем ко мне и все спокойно обсудим, – предложил аббат.
Видя, что я собираюсь отказаться, он добавил:
– Если ты хочешь снова увидеть свои жемчужины.
Я неохотно последовал за ним в его комнату, где он указал мне на один из стульев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218