Фашистские бомбардировщики сомкнулись в плотном строю, змейкой, по три машины.
– Володя, атакую ведущего! – кричу Шикалову. Давай на второе звено.
Тут же замечаю, как сверху, почти отвесно, на меня несутся два «мессершмитта». Приказываю второй моей паре атаковать соседнее звено бомбардировщиков. Делаю горку, «мессеры» проскакивают вниз. А тем временем ведущий второй пары Мироненко поджег «хейнкеля». Фашистский бомбардировщик, резко снижаясь, стал уходить на свою территорию. У меня большой запас высоты. Ведущий группы «хейнкелей», не видят ни мой самолет, ни моего ведомого. «Мессершмитты» из группы прикрытия заняты боем с группой Осипова. Мы с ведомым энергично снижаемся, а потом с набором высоты подбираемся под первого «хейнкеля».
– Прикрой, атакую! – командую ведомому Рагозину.
– Давай!
Нос «спитфайра» направлен вперед, под брюхо фашисту. Огонь… – и я едва успеваю отвернуть самолет от бомбардировщика. Наблюдаю взрыв. У «хейнкеля» отвалилось крыло. Из самолета выбрасываются два парашютиста. Дух захватило: за сегодняшний день я сбиваю второй вражеский самолет!
Разворачиваюсь, уменьшаю скорость. Ко мне пристраивается пара Мироненко: наша четверка в сборе.
– Ну, как там у вас? – спрашивает Осипов.
– Нормально.
– Давайте наверх! Нас тут прижимают.
До предела увеличиваем скорость, уходим немного в сторону и затем, как можно быстрее, стараемся набрать высоту, чтобы оттуда обрушиться на «мессершмиттов».
Смотрим на «хейнкелей». На них уже основательно насели наши «яки» и так их начали полосовать, что те, сбросив бомбы на свои же войска, беспорядочно начали Удирать на запад.
Осмотриваюсь и никак не пойму: кто же выше нас: «фокке-вульфы» или «лавочкины»?
– Давай, давай, «спитфайр», – слышу по радио, – мы прикрываем.
Сразу стало веселее. Мы идем на выручку Осипову.
В эти майские дни 1943 года на Кубани было жарко не только летчикам, а и техническому составу. Каждый техник и механик работал с огромным напряжением сил. Через 20–30 минут вылетали группы. За короткое время надо было заправить самолеты горючим, устранить неисправности или повреждения, пополнить боекомплекты.
3 мая Главный маршал авиации Новиков за отличные боевые действия всему личному составу полка объявил благодарность. У всех радостное настроение. Мы видим оценку своей боевой работы.
После короткой ночи летчики продолжали вести активные бои. Только за день поднялось в воздух 52 самолета полка на прикрытие своих войск. Сбито девять фашистских самолетов, в том числе по два сбили Азаров и Шикалов.
Но победы доставались не легко. На фашистских самолетах летали тоже опытные летчики. С ними нужно было сражаться умеючи, с боевой смекалкой. И для наших летчиков, прошедших грозную и тяжелую школу боев, эта задача была по плечу.
А в ночь на 5 мая артиллеристы, пехотинцы и танкисты начали штурмовать станицу Крымскую. Ранним утром гвардии капитан Сапожников повел группу истребителей на прикрытие наземных войск. При подходе к линии фронта он заметил большую группу самолетов «Юнкерс-87».
Истребители стремительно атаковали фашистов и с первого же захода сбили один, а затем и второй бомбардировщик. Фашисты растерялись, беспорядочно сбросили бомбы и поспешно ушли на запад.
Вторая группа наших истребителей, под командованием Азарова, нанесла удар по фашистским самолетам, штурмовавшим наши войска. Азаров сбил «Юнкерс-87», а Ординарцев – «Мессершмитт-109».
Когда советская пехота ворвалась в станицу Крымскую, бои в воздухе достигли наивысшего напряжения. Эти дни, по мнению летчиков, были самыми жаркими за все время воздушных боев на Кубани. Пятого и шестого мая в воздухе разразилась такая потасовка, которую трудно себе представить.
Фашисты решили во чтобы то ни стало, любой ценой, внести перелом в воздушной обстановке. Они пошли ва-банк, бросив все свои самолеты в бой. Развернулись невероятных масштабов воздушные сражения. Самолетов у фашистов было очень много. Но еще больше теперь их было с нашей стороны, особенно истребителей.
Крылатые полки, едва заправившись горючим и пополнив боекомплект, вновь поднимались в воздух. Группы самолетов нашего полка водили в бой старшие лейтенанты Солдатов, Макаров, капитаны Сапожников и Чернецов. Неоднократно вылетал на задания командир полка Осипов.
Технический состав с тревогой смотрел в небо, ожидая возвращения своих летчиков. И каждый раз они возвращались с победой.
6 мая мы сбили шесть самолетов противника. Фашистская авиация была изгнана с поля боя, а станица Крымская освобождена наземными войсками. Однако бои проходили не без жертв с нашей стороны. Смертью храбрых пали летчики Николай Скворцов, Семен Мироненко, Григорий Кулагин.
Старший лейтенант Скворцов был отчаянно храбрым летчиком. На «спитфайре» он летал так, что английская техника не выдерживала русского характера. Однажды Николай после проведенного боя вернулся домой с поломанным в воздухе сиденьем. Сиденье летчика на «спитфайре» изготовлено так, что если в полете будет создана перегрузка, оно опустится на амортизаторах. Летчик при этом как бы просядет и воздействие перегрузки уменьшится. Внизу под сиденьем установлены два штыря-ограничителя, дальше которых сиденье не опустится. Однако англичане, вероятно, не рассчитывали на то, что «спитфайры» попадут на Кубань.
Скворцов в воздушных боях создавал такие перегрузки, от которых обрывались амортизаторы и не выдерживали ограничители. Сиденье проваливалось вниз. Возвращается Скворцов из полета, а его почти не видно в кабине – сиденье провалилось и уперлось в тягу управления рулем высоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81