Мы прочли эти многочисленные записи, полные восхищения великим подвигом защитников Кавказа. Вот некоторые из них.
“9 августа 1966 г. Мы, группа туристов Всесоюзного теплотехнического института Москвы прошли здесь в количестве девяти человек – шестеро взрослых и трое детей. Маршрут Теберда – Сухуми. Мы все преклоняемся перед мужеством защитников нашей Родины. Слава павшим бойцам. Пусть всегда будет мир, и дети пусть переходят через перевалы с ледорубами, а не с автоматами”.
“8.8.1966 г. Группа туристов ЖЗТМ в количестве 24 человек прошла перевал Адзапш, почтила память погибших на перевале воинов. Молодцы лабинцы. Героев войны мы никогда не забываем...”
“25.7. 66. Здесь прошла группа туристов ставропольских школ № 16 и 11. Мы преклоняемся перед вами, мужественные и отважные защитники нашей Родины.

...Там, где день и ночь бушуют шквалы,
Тонут ели черные в снегу,
Вы закрыли грудью перевалы
И ни шагу не дали врагу...”

“Группа туристов из Москвы, Ленинграда, Вильнюса в составе 14 человек, следующих по маршруту Архыз – перевал Дукка – Адзапш – Псху – Рица – Сочи, преклоняет головы перед мужеством павших за освобождение Родины...”
Записей таких множество, по ним можно проследить географию всей нашей страны п всем нам, участникам похода, стало очень радостно от сознания того, что тропы, по которым ходили герои, никогда не порастут травой забвения. А ведь с нами ходил и один из участников боев Санчарского направления, бывший командир батальона 25-го погранполка Гавриил Алексеевич Безотосный, который поднялся сюда с группой одесских студентов, туристских клубов “Романтик” и “Химик”. Он смотрел вокруг с особым вниманием, и это понятно: ведь он узнавал места, где много лет назад воевал и терял в боях товарищей.
– Все меняется,– обронил он как-то с грустью у костра:–Люди и даже время. Только горы остались неизменными, словно вчера все было...
От обелиска мы снова двинулись вверх, к последнему крутому взлету, за которым начиналась площадка перевала. Издали седловина перевала Адзапш напоминает прорезь прицела у винтовки и невольно пришло на ум, что сквозь этот прицел фашисты вначале целились на Грузию, а потом, когда они драпали, наши солдаты сквозь него безошибочно настигали их.
Наша уверенность, что мы будем одни на перевале, рухнула, едва мы вышли на него. На узком гребне хребта, на очень крутом травянистом его склоне, уходящем вниз метров на восемьсот, сидели туристы из Грузии, из города Гори. С ними также находился один из участников боев И. Л. Кандарели. А привел эту группу сюда никто иной, как Архип Михайлович Шапкин, тот самый председатель колхоза из хутора Решевой, о котором с теплом и благодарностью вспоминают многие защитники перевалов санчарской группы, в том числе и Давидич. Мы перезнакомились и на некоторое время обе группы смешались. Какая-то девушка-грузинка ходила и угощала всех конфетами. Мы не захватили с собой хлеба из лагеря, и грузины тут же развернули свои запасы, поделились с нами по-братски.
Но главным делом были, конечно, разговоры о прошедших днях, о боях, о затерянных человеческих судьбах, которые мы должны разыскать и сделать известными всем. Синеватым дымком была залита долина глубоко внизу, белая тропа, сбегающая со склона на склон, была видна далеко и вела она к селению Псху, где во время войны был военный аэродром, снабжавший группу войск Пияшева всем необходимым...
Санчарский перевал был залит ярким солнцем, когда мы ступили на его каменистую, прорезанную частыми снежинками почву. С первых же шагов ребята начали подбирать гильзы от винтовок, пистолетов, крупнокалиберных пулеметов. Но вскоре вынуждены были отказаться от этого: во-первых, гильз этих было великое множество, а во-вторых, спустившись на южный склон перевала, где и происходили главные бои, мы начали собирать куда более значительные находки – гранаты, небольшие мины и даже минометы, правда, пришедшие в полную негодность от времени и непогоды.
По длинному, пологому гребню, слегка заворачивающему вправо, мы прошли до переднего края нашей обороны, где п до сих пор отлично сохранились каменные ячейки, наблюдательные пункты, каменные завалы, в которых прятали раненых до того как отправить в тыл. Множество человеческих костей, остатки обмундирования, вооружения. В одном месте, под скалой нашли три нетронутых скелета, один даже обут в немецкие ботинки. Мы взяли ботинок, повернули его, оттуда посыпались мелкие косточки...
Поразило нас зрелище линии обороны, лепившейся над самой пропастью, резко обрывающейся вниз, наверное, больше чем на километр. Внизу виднелась обширная лесная долина. Белая лента реки блестела на солнце, сбегая к югу и исчезая за дальним поворотом ущелья. Оттуда, снизу, возможен был лишь один подъем наверх, да и то с большими оговорками – так крут и каменист он. Однако мы в точности узнали место, столь красочно обрисованное Давидичем. Это был путь, по которому поднимались смельчаки из сводного полка, а потом и боевые группы 307-го полка. Именно отсюда получили немцы удар, ставший началом их разгрома. Огромное количество гильз над обрывом свидетельствовало о том, что победа наша не была легкой.
Возвращаясь на площадку перевала, мы продолжали изучение местности и смогли почти точно определить развитие давних событий. Вот отсюда наши вели минометный огонь по перевалу – два почти целых миномета и остатки третьего говорили об этом достаточно убедительно. И сами были обстреливаемы немцами из минометов – стабилизаторы мин валялись буквально на каждом шагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162