Не было у меня такого опыта. Опыт воспитания детей кое-какой был, а опыта профессиональной игры с ними в покер – ни малейшего. Вот я и ерничал.
Вариант отказа от игры мелькнул и отошел. Вопервых, после того как я лоханулся с двусмысленным имечком, отказ выглядел бы уже совершеннейшей насмешкой. Во-вторых, не мог я позволить себе не выяснить: что за всем этим кроется. Неужели это дитя и впрямь что-то может.
Дитя могло.
На вопрос об игре в покер, в которой сдают по пять карт, ответило серьезно и без акцента:
– Знаю. – И осведомилось кротко: – Почем?
Я ошалело посмотрел на Севу. Тот улыбнулся мне.
– На «Сникерс», – спохватился я. – Сдавай.
– Карты проверять будете? – вежливо спросило дитя-соперница.
Это уже было черт-те что.
– Распечатывай, – сказал я.
Девчонка послушно распаковала колоду. Спросила кротко:
– С семерок?
И после моего кивка убрала лишнюю мелочь. И принялась лихо врезать карты. То продольной, то поперечной врезкой.
Такого я еще не видел... Такой безупречной техники врезки. Или видел очень редко. При том, что девчонка не глядела на карты. И на меня не смотрела. Отрешенный взгляд ее был направлен вниз, в сторону, в никуда. Она словно опасалась нарваться взглядом на что-либо конкретное.
Конечно, в игре врезка мало что значит. Так... Полувыпендреж, полуудобство тасовки. Хотя некоторые сложные приемы «чеса» основаны именно на качественной врезке один в один. Исполнение ее требует долгой тренировки. И не всем дается.
Я не глянул на Севу не из вредности. Ошалело взирал на исполнительницу. Потом спохватился. Постарался придать взгляду одобрение, смешанное с умилением. Так смотрят взрослые на детвору, без запинки читающую стишки на новогоднем утреннике. Но думал: что же это творится?..
И все же... Манера тасовать колоду, особенно при поединке шулеров, – это некий ритуал, выражение своей уверенности, демонстрация духа. Здесь никакого ритуала не было. Да и какой дух могла продемонстрировать эта девочка? Движения ее рук были точны, но кротки. Она словно не колоду тасовала, а привычно полоскала белье у себя в горном озере. И при этом без радости, но и без особого огорчения, думала о том, что ей на сегодня еще предстоит печь, убирать, доить...
Наконец сдала карты. Заурядно, даже не попытавшись что-то «протолкнуть». И в следующую свою раздачу не попыталась. И в дальнейших.
Я тоже не торопился с исполнением. Удивлять-то собирались меня. Пусть удивляют. Конечно, сам образ претендентки и врезка произвели впечатление. Но не рассчитывает же продюсер, что я клюну на эти побрякушки. Он должен был припасти наживку поубедительней.
Минут десять игра шла впустую. Мы с раскосой в четыре руки полоскали белье. Я с некоторым даже разочарованием вынужден был признать: ни черта они не припасли.
В очередной раз сданные мне карты я не поднял, с сочувствием глянул на Севу. Встал.
– Что? – не понял тот.
– Умничка, – улыбнулся я девчонке, поднявшей на меня растерянные щелки. – Пять с плюсом. – И заметил Севе: – Идея хороша. Если выгорит, буду рад за вас.
– Вы не выиграли, – заметил Сева недоуменно. – Играли на равных.
Я усмехнулся. Не хватало того, чтобы я вздумал подтверждать свою репутацию на этом детеныше.
– Мы друг друга не поняли, – сообщил мне тогда продюсер. Глянул на подопечную, произнес:
– Ма, не жди.
Эта короткая реплика открыла мне две новости.
Во-первых, краткое имя азиатки – Ма, во-вторых, оказывается, она чего-то ждала.
Ма послушно собрала уже розданные карты и принялась начесывать колоду. Вполне профессионально затасовывать нужный расклад. Потом чистенько исполнила вольт со стола.
Это уже было любопытно. Я вновь сел.
В следующие минут десять мне был предложен приличный арсенал трюков. Стандартный боекомплект шулера средней руки. Несколько вариаций на тему «лишаков», четыре разновидности вольта, «гнутка», «кладка», «чес» врезкой и счетом.
Девчонка усердно, невзирая на регулярное обезвреживание с моей стороны, выискивала хоть что-то, что я бы проглотил.
Конечно, я был изумлен. И тому, что наблюдаю, и настырности Севы. Зачем я им нужен? Ведь кто-то же экипировал девчонку. Пусть этот кто-то и продолжает в том же духе.
Неужели у Севы хватает матерости понять: этого недостаточно. Но для того, чтобы понять это, надо быть самому игроком. И игроком с немалым стажем. Или иметь знающего подсказчика.
Во времена, когда я вынашивал идею об ученике, эту Ма воспринял бы как подарок судьбы. Но... даже тогда понял бы, она – не попадание в десятку.
И сейчас наблюдал несвоевременно предложенную ученицу с унынием. Вся эта демонстрация трюков всего лишь и была демонстрацией. Холодной, выставочно-декоративной.
Не было главного. Души. Того самого божьего дара, о котором я говорил давеча Севе. Явно не было генов.
Через десять минут я вновь встал. Пооткровенничал с Севой:
– Я вам не нужен.
Мое откровение-похвала не произвело впечатления. Он даже не вдумался в него. Его волновало только то, что я все-таки не клюнул.
– Вы не выиграли, – напомнил он. С дивана.
Я хмыкнул. Не возвращаясь на стул, собрал карты. Если уж он так хочет...
Хаотично врезал колоду несколько раз, дал девчонке срезать.
Я менял три карты. Девчонка одну. То, что итоговая ее комбинация будет «фул» дам, я знал еще до того, как начал тасовать. Как и то, что моя будет «фул макс». Еще я знал, что ей это будет неведомо. Трюк, который я использовал, не мог быть ей знаком.
– Слово? – спросил я, равнодушно глядя в раскосые глаза партнерши.
– Пас, – кротко сказала та после некоторой паузы.
Мне пришлось взять себя в руки, чтобы, собирая карты, не попытаться выяснить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87