Когда Корбье снял маску, у зрителей невольно мелькнула мысль, не был ли он демоном, прикидывающимся безобидным крестьянином и на миг удостоившим их зрелища своей подлинной личины.
– С этой маской нужно бережно обращаться, мосье комиссар, – сказал Ано, заворачивая ее в большой разноцветный носовой платок, который вытащил из кармана. – Думаю, только два человека в мире могли изготовить такую маску. Один из них живет в Америке, а другого можно найти в его лондонской студии на Хеймаркете. Скоро мы выясним, кто из них сделал маску и для кою. – Он переводил взгляд с одного лица на другое, и в его голосе звучало сдержанное торжество, какое мистер Рикардо слышал только однажды или дважды. – У преступления в Шато-Сювлак есть кое-что общее с этой маской – оно такое же жестокое и безжалостное. Поэтому мы в свою очередь тоже будем безжалостны.
Мистер Рикардо поежился.
Глава 13
Разные точки зрения
Ано отдал приказ жандарму:
– Заверните эти туфли и передайте их секретарю мосье комиссара, а потом попросите моего ассистента, когда он покончит с клумбой, сделать слепки и этих следов.
Корбье подобрал серебряные туфельки и быстро зашагал по аллее. Остальные двинулись следом.
Они находились в ярдах двадцати от дома, когда маленький толстенький человечек в сутане с пурпурным кушаком вышел из французского окна гостиной и огляделся вокруг, словно желая остаться незамеченным. Хотя Ано был поглощен своими мыслями, он сразу же увидел его и знаком велел спутникам остановиться.
– Кто это? – тихо спросил он.
– Аббат Форьель, – ответил комиссар Эрбсталь.
– Ах да! Пожалуйста, стойте на месте.
Скрываясь за деревьями, они наблюдали за передвижениями аббата, который, подойдя на цыпочках к краю террасы, окинул взглядом верхние окна двух башен. Убедившись, что оттуда никто за ним не следит, он медленно направился по каменным плиткам в сторону аллеи, глядя на землю, как человек, погруженный в раздумье. Оказавшись напротив стеклянной двери столовой, аббат снова приподнялся на цыпочки, чтобы лучше видеть, заглянул в комнату, быстро и бесшумно пересек террасу и прижал лицо к стеклу.
– Все это очень странно, – недовольно прошептал мистер Рикардо. Таинственное поведение аббата не являлось для него приятным зрелищем.
– Тише! – прошипел Ано и задумчиво добавил: – Любопытно, сколько времени он ждал в гостиной, чтобы выразить свои соболезнования?
– Мосье аббат не ждал вовсе, – ответил комиссар. – Он человек властный и выразил бы неудовольствие, если бы его заставили ждать. Аббат уже повидал обеих дам.
– Ого! – В голосе Ано послышался интерес. – Расскажите-ка подробнее, мосье комиссар.
– Аббат прибыл перед тем, как вы и ваш друг вернулись из Вильбланша. Он вежливо попросил у меня позволения предложить свои утешения дамам. Правда, обе леди протестантки, но в несчастье у всех одна вера.
– И вы разрешили ему? – спросил Ано.
– Без колебаний, – твердо отозвался Эрбсталь.
Ано склонил голову. Даже знаменитый инспектор парижской Сюртэ предпочитает не портить отношения с комиссаром полиции, если не желает осложнять процедуру расследования.
– Значит, все это время мосье аббат держал нас под наблюдением, – заметил Ано, как будто ничто не могло быть удачнее этого обстоятельства.
– Вовсе нет, – возразил Эрбсталь. – Аббат недолго побеседовал с мадемуазель Тэсборо и сразу же направился в комнату мадам Тэсборо, которая расположена в заднем крыле и чьи окна не выходят на эту сторону.
Это не все, подумал мистер Рикардо. Важно знать, когда аббат покинул комнату в заднем крыле и тайком перебрался в гостиную. Но он не стал вмешиваться, понимая, что у комиссара пунктик в отношении аббата Форьеля. Рикардо предоставил проблему Ано, но тот опять устремил взгляд на террасу.
Аббат, удостоверившись, что в гостиной никого нет, повернулся и снова медленно двинулся в направлении комнаты Дайаны Тэсборо. Ано негромко присвистнул.
– Мосье аббат беседовал с мадемуазель Тэсборо в ее комнате в башне? – спросил он комиссара, не сводя глаз с террасы.
– Разумеется.
– А теперь он возвращается туда, когда она пуста. Да, как говорит мой друг мосье Рикардо, это очень странно.
Подойдя к башне, аббат внезапно шагнул в дверь. Казалось, Ано ожидал этого. Выбежав из своего укрытия, он достиг террасы, прежде чем его спутники успели сдвинуться с места, бесшумно пересек ее и остановился в углу, образованном круглым выступом башни. Его, безусловно, никто не слышал, а в том месте, где он стоял, никто не мог увидеть. С другой стороны, детектив не мог разглядеть оттуда, что делает аббат в комнате Дайаны Тэсборо. Но, похоже, он не возражал против этого, терпеливо ожидая в своем углу. Его спутники шагнули на террасу, когда аббат появился вновь, все еще с рассеянным видом философа, который настолько погружен в свои мысли, что не знает, куда его ведут ноги. Однако его быстро вывели из этого состояния.
Приблизившись сзади, Ано склонился к нему и произнес в самое ухо:
– Мосье аббат!
Толстенький человечек резко повернулся. Ано, в левой руке держа завернутую в платок маску, правой снял шляпу и вежливо поклонился.
– Вы, несомненно, заметили, что маленькое изменение уже осуществлено?
Эта фраза, абсолютно непонятная мистеру Рикардо и комиссару, очевидно, была вполне ясна аббату. В его глазах мелькнул испуг, кровь отхлынула от щек, а нос и кожа под глазами стали желтоватыми. Казалось, за одну секунду лицо аббата похудело и осунулось. Но в его старческом теле обитал молодой дух. Аббат Форьель вскинул голову и расправил плечи; страх в его взгляде сменился вызовом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85