рыжую женщину в доме напротив звали Адель; старая служанка говорила ей «Адель», просто Адель. Меня это заинтересовало, потому что Элен Вокье тоже назвала незнакомую гостью Адель. Мадам Довре звала ее Адель.
– Да, – нарушил молчание Рикардо, – тут Элен дала промашку, ей следовало придумать другое имя.
Ано кивнул.
– Это ее единственная оплошность во всем деле. Она попыталась исправить ее, но не слишком умно. Когда комиссар обратил внимание на имя, она сразу же изменила показание: теперь она якобы думала, что женщину звали не то Адель, не то как-то похоже. Тогда я высказал предположение, что имя, мол, все равно вымышленное, и она сразу отказалась от своего намерения. Теперь она была уверена, что имя – Адель. Читая письмо Марты Гобен, я вспомнил о колебаниях Элен и утвердился в своей версии – она состоит в заговоре, и, стало быть, нам надо искать женщину по имени Адель. С этим ясно. Но другое удивляло меня в этом письме. Например: «Она легко и быстро перебежала через тротуар в дом, как будто старалась, чтобы ее не увидали». Это слова Марты Гобен, а она женщина честная. Но как быть с моей версией? Девушка может хоть бежать, хоть неподвижно стоять, держа шлейф платья в руке, хоть призывать на помощь, но она ничего этого не делает! Разгадку я получил, когда увидел, как мадемуазель Селия застывшими от ужаса глазами смотрела на эту фляжку, на то, как Лемер немного пролил жидкость, которая прожгла дыру в мешке. Я все понял. Она боялась купороса! – Ано передернуло. – Тут кто угодно испугается. Неудивительно, что в спальне она лежала тихо, как мышка, что быстро пробежала в дом. Ну, вот вам и все объяснения. Даже узнав факты, описанные мадам Гобен, я еще продолжал прорабатывать свою версию, но, как видите, она оказалась верной. Попутно с помощью друзей в Англии я разузнал о финансовом положении Ветермила. Оно оказалось весьма шатким. Он много задолжал в Эксе, задолжал в отеле. По машине мы узнали, что человек, которого мы ищем, вернулся в Экс. Для Ветермила дела начали складываться неважно. И тут вы дали мне полезную информацию.
– Я?! – испуганно вскрикнул Рикардо.
– Да, вы. Вы сказали, что в вечер убийства вы вместе с Ветермилом дошли до отеля и расстались около десяти часов. Один только взгляд на комнату Ветермила – как вы помните, после обнаружения машины я предложил сходить к Гарри и обсудить это с ним, – так вот, я взглянул на комнату и понял, что он легко мог спуститься из нее на веранду и незамеченным уйти через сад. Потому что если окна вашего номера выходят на фасад отеля и смотрят на склон горы, то из номера Ветермила видны сад и город. За пятнадцать-двадцать минут он мог дойти до виллы «Роза». В салоне он бы появился еще до половины одиннадцатого; это мне подходило. Раз он мог незаметно уйти, он мог так же незаметно вернуться. Так вот, он вернулся! Друг мой, когда придете в отель, полюбопытствуйте, и вы увидите интересные отметины на карнизе окна в номере Ветермила и на колонне прямо под ним. Но и это еще не все. У Ветермила мы говорили о Женеве и о расстоянии между Эксом и Женевой, помните?
– Да.
– Вы помните, я попросил у него атлас дорог?
– Да, чтобы проверить расстояние. Я хорошо помню.
– Но я спросил у него атлас вовсе не для того, чтобы узнать расстояние. Я хотел узнать, есть ли у него карта дорог от Экса до Женевы! А она у него была! Он преспокойно мне ее вручил! Надеюсь, я взял ее так же спокойно, по внутри у меня все вскипело, потому что это была новая карта – кстати, он купил ее за неделю до того, – и я спросил себя… так о чем же я спросил, мосье Рикардо?
– Нет уж, увольте, – с улыбкой ответил Рикардо, – вам меня больше не подловить. Я не скажу вам, о чем вы себя спросили, мистер Ано. Потому что, даже если я буду прав, вы все равно выставите дело так, будто я ошибся, и станете осыпать меня язвительными насмешками. Нет уж, пейте свой кофе и говорите за себя сами.
– Ну ладно, – засмеялся Ано. – Расскажу. Я спрашивал себя: зачем человек, не имеющий автомобиля, ни своего, ни взятого напрокат, выходит в город и покупает карту дорог? С какой целью? Это был не праздный вопрос. Не пешком же мосье Ветермил собрался путешествовать, а? О, я получил улику! Но потом произошло чрезвычайное событие – убийство Марты Гобен. Мы знаем, как это было проделано. Он подошел к экипажу, спросил: «Вы приехали по объявлению?» – и вонзил вертел ей в сердце. Платье женщины и весьма своеобразное орудие убийства уберегли его от следов крови. Когда мы с вами поехали на вокзал, Ветермил зашел к вам в номер – он еще оставил там перчатку. Он искал телеграмму, которая могла прийти в ответ на объявление, или же пришел прощупать вас. Сам он уже получил телеграмму от Ипполита. Ветермил был похож на лису в капкане – на все набрасывался, кусался, вертелся, рискуя всем и вся ради спасения своей драгоценной шеи. Марта Гобен стала на пути – убить ее. Мадемуазель Селия представляет опасность – убрать ее. Он посылает телеграмму в женевскую газету; ее в пять часов относил официант из привокзального ресторана Шамбери. Ветермил съездил в Шамбери в тот день, когда мы отправились в Женеву. Раз мы шли по следу, раз мы действовали так быстро, он должен был пойти на риск – и мы его заставили! Он пошел-таки на риск!
– Значит, еще до убийства Марты Гобен вы знали, что он убийца?
Ано помрачнел.
– Вы попали в мое больное место, Рикардо. Я был уверен, но мне были нужны доказательства. Я оставил его на свободе, надеясь, что он себя скомпрометирует. Он это сделал – но давайте поговорим о чем-нибудь другом. Что нам делать с мадемуазель Селией?
Рикардо достал из кармана письмо.
– У меня в Лондоне есть сестра – добрейшая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63