– Авантюрист, искатель сокровищ?
– Если судить по его разговору с Падом, то… Но между прочим, вспомнил очень кстати, у Брюла при себе было десять тысяч.
– И что, пропали?
– В том-то и дело, что нет!
– Тогда совсем непонятно. Отказаться от реальных десяти тысяч и заниматься поисками эфемерных сокровищ? Это все?
– Нет! Самое главное впереди. Я подумал, что если Эл причастен к аресту Пада, то ему было бы интересно убедиться, насколько эффективным оказалось его письмо.
– А, понимаю. Ты поехал?
– Да. И вот тут-то меня снова посетила удача, да ещё какая! Как я предполагал, Эла опознали жители той улицы, на которой жил Пад. Но это ещё не все. Его и Дона опознали в милиции, вернее, в автоинспекции. По выезду из города их остановил автоинспектор и так случилось, что они помогали ему преследовать пьяного водителя. Инспектор получил тяжёлую травму. Его они доставили в медпункт, а поскольку в медпункте не было нужной группы крови, её дал, кто бы вы думали?.. Дон! У него выкачали более семисот кубиков, и только это спасло жизнь автоинспектору. Автоинспекция взяла адрес у Эла и Дона.
– Ложный, конечно?
– Нет! Настоящий! Но когда они, как было условлено, заявились четыре дня спустя по этому адресу, то никого там не обнаружили. А спустя ещё месяц в озере километрах в ста от города нашли их утопленную машину. Вот и все. Дальше след потерян.
– И ни одной зацепки?
– Нет! Кроме разве этой. – Рок полез в карман и вытащил свёрнутые в трубку помятые листы.
– Здесь какие-то математические расчёты и формулы. Я изъял их архива, где хранилось дело Эла. Побывал я и на заводе, где он работал. Мне сказали, что это был чрезвычайно талантливый инженер и к моменту ареста кончал аспирантуру. Был я и в Политехе. Там тоже много говорили о его таланте. Правда, профессор кафедры вскользь намекнул, что Эл занимался какой-то фантастической проблемой. Может быть, эти бумаги прольют ясность. Правда, много из них пропало. Мне творили, что была вначале толстая пачка…
– Хорошо! Я передам их в академию. Попрошу, чтобы разобрались, – пообещал полковник, беря бумаги.
– Итак, больше ничего? – с тайной надеждой спросил он.
– Пока ничего.
– Ладно, иди, отдыхай. Можешь взять себе неделю… нет, три дня отпуска. Потом снова придёшь ко мне.
– Мне нужно четыре дня только для того, чтобы отоспаться, – пожаловался Рок.
– Ладно, отдыхай, но будь дома. Если понадобишься, вызову.

СОЛОНЧАК

– Я устал, Эл, честное слово, устал, – в голосе Дона слышалась отрешённость. – Третий год мы с тобой мотаемся из одного конца страны в другой, не имеем даже постоянного угла, где бы можно было пожить некоторое время без постоянного страха ареста. Ты знаешь, мне все время по ночам снится лагерь и псы… много серых псов… они окружили меня и сейчас бросятся, чтобы разорвать на части. Может быть, вернёмся в свою избушку… А? Поставим рядом другую, для тебя и Молли.
– А мои сыновья? Ты о них подумал? Согласятся ли они заживо похоронить себя в лесных дебрях?
– Но они сами хотят!
– Хотят, потому что не понимают. Ты подумай. Старшему только двадцать. Он сам скоро захочет иметь семью.
– Похитим для него нанку!
– Ты же не веришь в то, что говоришь.
– Ну давай хотя бы на время. Года на два. Я как вспомню нашу избушку у горячего источника, так сердце займётся от тоски. Только там я себя чувствовал свободным и в безопасности. Ну что мы потеряли в этом грязном мире? Мне он представляется как огромная яма, наполненная дерьмом.
– А тебе не кажется, что мы с тобой как-то помогаем очистить этот мир от дерьма?
– Ты наивен. Эл. Его никто никогда не очистит. Я не верю. И потом… Ну посадишь ты ещё десяток, сотню… что от этого изменится? Как будто в них, в этих ворах, подонках – дело.
– А в чем же?
– Во всем. Этот мир, Эл, безнадёжно болен. Ему уже ничего на свете не поможет. Он прогнил от корней до вершины.
– Ты читаешь газеты?
– Читаю. Но что толку? Очередная кампания. Немного сильнее, чем прошлые. Просто борьба старой и новой мафии. Вот подожди, когда новое утвердится, то все начнётся по-старому. Я уже ни во что не верю. И ты меня не убедишь! Мы своей деятельностью только незначительно ускоряем процесс смены мафий.
– Ты неправ. Мне все-таки кажется, что на этот раз все серьёзно.
– Блажен верующий! Я же другого мнения. Чем дальше все зайдёт, тем скорее эта гниль уничтожит сама себя. Чем хуже – тем лучше. Мы только помогаем «выпустить лишние пары». А надо, чтобы котёл совсем взорвался.
– Ты понимаешь, что ты говоришь, Дон? Это же наш народ, наша земля! Как ты можешь желать такого?
– Земля? Земля, Эл, давно уже не наша. А что до народа, то каждый народ достоин своего правителя. И коль он терпит это, то лучшей участи не заслуживает… Я хочу домой! – Дон встал со стула и пересел на диван рядом с Лоо, которая молча слушала спор друзей.
– И со стороны наблюдать? Ждать, что из всего этого выйдет? Тебе не кажется, что это трусливо и подло?
– Кажется, Эл! Кажется! Но моя трусость и подлость, как ты изволил выразиться, только ма-а-ленькая капля в общем море трусости и подлости.
– Это тебе кажется, что она «ма-а-ленькая». Мы с тобой теперь уже не только вдвоём, но и Лоо, и Молли, и мои дети, обладаем мощным оружием в борьбе с подлостью и спрятаться с этим оружием в дебри – большая, Дон, подлость!
– Ну пойди куда надо и предложи своё оружие. В лучшем случае тебя опять посадят в лагерь, но уже надолго, а скорее, прикончат, как особо опасного. В системе, которая построена на лжи и пропитана ложью, правда – инородное тело. Тебе скорее простят украденные миллионы, чем способность заразить население правдой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137