Потом она призналась, что ещё в пятом классе влюбилась в дылду, то есть в него, который её не замечал. Через пять лет после этой случайной встречи в кино они поженились. Молли тогда училась на третьем курсе мединститута. Несколько лет они снимали угол у одной старушки, затем завод выделил им комнату в семейном общежитии.
– Эл! – позвал его женский голос. Эл обернулся. Из окна красной малолитражки выглядывала Лоо.
– Ты о чем задумался, великий учёный? – шутливо спросила она, выбираясь из машины. – Скучаешь по Молли?
«Откуда она знает, что Молли уехала?» – удивился Эл и в тон ответил ей:
– А ты по Таму?
– Вот уж нет! – совсем не обиделась Лоо. – Напротив! Он мне дал целую неделю отпуска, до самого своего приезда.
– Красивая у тебя машина!
– Хочешь, подвезу?
– Боюсь, что Таму это не понравится.
– Испугался? Бедненький! – в голосе Лоо послышалось презрение.
– Вот ещё! – покраснел Эл. Не дожидаясь повторного приглашения, он шагнул к машине, открыл дверцу и сел на переднее сидение.
– Поехали! – решительно проговорил он, поправляя зачем-то галстук. Голова его почти касалась крыши, и он вынужден был пригнуться.
– Ну и длинный ты! – с восхищением заметила Лоо, садясь за руль.
– А меня так и дразнили в школе – Длинным, – поддержал Эл.
– Младшеклассники всегда кричали мне: «Дядя, достань воробушка!»
Лоо рассмеялась.
– Ты и сейчас самый длинный на нашем заводе. Интересно, как ты спишь? Наверное, тебе мала кровать.
– А я отпилил у неё спинку и приставляю стулья. Вот когда в командировки езжу, то в поезде не могу спать, ноги некуда деть. Предпочитаю поэтому самолётом.
Лоо расхохоталась.
– Ты чего? – немного смутился Эл.
– Да так! Вспомнила. Меня ведь тоже в школе дразнили цаплей. Я, ты понимаешь, до пятого класса была самой маленькой в группе и сидела на первой парте. А потом вдруг стала расти и уже в девятом меня пересадили на самую последнюю.
– Твои родители живы? – осторожно спросил Эл.
– Только мать, но она живёт далеко отсюда. У неё своя семья. Отец умер, когда мне было всего восемь лет. Его завалило в шахте…
– Прости…
– Да нет, ничего. Так вот… его пенсии едва хватало, чтобы я могла закончить школу. Потом меня подобрал Там. – Она так и сказала: «подобрал». – Если бы не он… Да что там. Единственное, что я умею, – это заваривать чай и стучать на машинке. Мать меня бросила, и перспективы получить образование, сам понимаешь, никакой.
– Ну, почему же? Если бы ты продолжала учиться, тебе продолжали бы платить пенсию за отца, пока ты не закончила бы институт.
– А ты попробуй проживи на такую пенсию. Пока я училась в школе, мать ещё помогала, а потом, как только кончила её, сказала: «Иди, дочка, работай! У меня и без тебя ещё двое». Это от второго мужа.
– Ну, могла бы года три перетерпеть. Не обязательно в институт. Могла бы пойти в техникум, вот, например, Сак…
– Ой, уморил! – Лоо рассмеялась, на этот раз зло. – Ты с какой планеты прибыл? Ты не знаешь, сколько Сак уплатил, чтобы его приняли на первый курс? Да ты за пять лет столько не заработаешь, если даже есть и пить не будешь!
– Откуда ты знаешь? Это, наверное, враки. Вот я, например, поступил и ничего никому не платил.
– Ой, не могу! Ты это серьёзно или только придуриваешься?
– Да говорю тебе точно, что ничего не платил.
– А кто тебе говорит, что ты платил? Ведь ты поступал в политехнический, а Сак – в торговлю. Усекаешь?
Эл все понял, но по инерции возразил.
– Ну и что?
– А то, что Сак за одну неделю зарабатывает больше, чем ты за год, включая и твои премии за изобретения, которые, прости меня, никому не нужны. – Она снова зло фыркнула. – Знаешь, если бы Сак не был таким противным, я бы сменила Тама на него.
– Ну и иди к своему Саку! – разозлился Эл. – Останови машину, я выйду!
– Ладно, не сердись, я пошутила, – виноватым тоном произнесла Лоо. – А потом, куда ты выйдешь?
Только сейчас Эл заметил, что они выехали за черту города и мчались по магистрали.
– Где это мы? – растерянно спросил он.
– На окружной. Мне захотелось проехаться. Сейчас будет поворот назад в город. Давай остановимся? Посмотри, как здесь красиво.
Дорога шла вдоль пологого склона, поросшего редкими деревьями. Лею затормозила и остановила малолитражку.
– Признайся, когда ты был в последний раз за городом?
– Не помню. Кажется, год назад. В последний отпуск.
Они вышли. Эл нарвал на склоне ярких голубых, красных и белых цветов и протянул их Лоо.
– Это тебе.
– Спасибо, Эл! Мне ещё никогда никто не дарил цветы…
– А Там?
– Там? – она горько усмехнулась. – Там водил в ресторан, сначала дарил духи и всякие тряпки, а вот теперь – машину и квартиру… деньги ещё. Я же содержанка. Что? Неприятно слышать? Обычная заурядная профессия для таких девушек, как я, в нашем благоустроенном и справедливом, как это говорят на философских семинарах, куда я, впрочем, не хожу, обществе. С той только разницей, что мы не объединены в профсоюз и, следовательно, не получаем пенсии и надбавок за трудовой стаж. Да, вот ещё… Больничные нам тоже не платят. Знаю, знаю, что ты скажешь. Могла бы идти работать. Куда? Дороги ремонтировать или на чулочную фабрику? С этими руками? – она протянула ему свои тонкие, словно выточенные из слоновой кости, изящные руки. – Да потом, какая разница! Хочешь жить – умей вертеться! Так лучше… Ох! Прости меня. Я дура! Не знаю, что говорю! Просто судьба, видно, моя такая. Живу сегодняшним днём, о завтрашнем не думаю, да и боюсь туда заглядывать…
На глазах у Лоо появились слезы. Она отвернулась и, вытащив из рукава платья тонкий небольшой платок, приложила его к глазам.
Эл подошёл к ней сзади и мягко положил руку на плечо женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137