– спросила она, косясь на бластер в руках Павла и его оттопыренные карманы.
– Это нам вскоре может сильно пригодиться, пока мы доберёмся до своих. Кстати, вот ещё что, – он вытащил из кармана два цилиндрика.
– Это тебе, – он протянул один из них Ирине и тут же крикнул: – Осторожно! – когда она положила палец на едва заметный выступ на корпусе цилиндра. – Положи пока и не трогай. Сейчас все объясню.
Ирина послушалась и положила цилиндр на стол.
– А этот, – Павел положил рядом с первым второй, – тебе, Мария. На всякий случай, – пояснил он, – если меня рядом с вами не будет. Эту штучку надо держать в руках так. – Он показал, как надо держать цилиндр. – При нажатии на выступ из этого узкого, почти невидимого отверстия выбрасывается струя на пять-шесть метров. Её надо направить в лицо противника, но если она попадает на другие участки кожи, эффект будет тот же, хотя наступит на пять–шесть секунд позже. Жидкость, вернее, аэрозоль, проникает сквозь кожу почти мгновенно и выводит противника из строя часа на два, а то и три. Сознание теряется сразу же после попадания капелек на кожу. Так что, будьте осторожны!
И ещё. Здесь двенадцать зарядов. Каждый выстрел дозируется автоматически. Если надо произвести два выстрела, то следует нажать на выступ дважды. После двенадцатого нажатия цилиндр пуст, и вы можете его выбросить.
Он с усмешкой посмотрел на Марию.
– Во всяком случае, это лучше, чем колотить рукояткой хлыста по голове. Не так противно.
– Хорошо, что ты напомнил, – встрепенулась Ирина. – Может быть, уже пора? – она кивнула на дверь в ванную комнату.
Павел поднялся со стула.
– Пойду посмотрю.
Мария тоже встала.
– Может, я уйду? Мне надо покормить малыша.
– Конечно, конечно. Иди. Я только хочу тебя предупредить, что меня два дня не будет. Вряд ли Генриха хватятся за это время, но, во всяком случае, помните, что вы ничего не знаете; и ждите меня. Эти штучки, – он указал на лежащие на столе цилиндры, – спрячьте. Свой возьми сейчас. – Он протянул один из них Марии. – Применять их только в самом крайнем случае, – строго предупредил он. – И держите их постоянно при себе. И последнее. Если что-нибудь случится такое, что не будет другого выхода, запомните, в западной части парка, справа от статуи Дианы с собаками, в кустах роз есть потайной лаз. Он выводит за ограду. В километре от выхода начинается лес. Там найдёте овраг. В овраге две поваленные поперёк сосны. Сразу за ними – кусты, переплетённые плющом. Там небольшая пещерка. В ней трехдневный запас еды и воды. – Он замолчал, обдумывая, все ли сказал.
– Я думаю, что до этого не дойдёт, – нарушила молчание Ирина.
– Я тоже надеюсь, – ответил Павел. – Но вот ещё что, – оживился он, – если будете вынуждены бежать, то брызните из цилиндрика на подошвы обуви. Тогда ни одна собака не возьмёт след. – Он облегчённо вздохнул, удовлетворённый, что ничего не забыл.
– Теперь иди! – отпустил он Марию.
Павел, как и обещал, вернулся через два дня. К этому времени Ирина уже окончательно встала на ноги. Женщины гуляли в парке вместе с малышом, который спокойно спал в колясочке.
– Вот где вы! – обрадовался Павел.
– Мы ходили смотреть возможные пути отхода, – засмеялась Ирина.
– Нашли?
– Да, там, где ты сказал, справа от Дианы. Как у тебя?
– Отлично! Я успел все сделать. Теперь люди вне опасности. Я уеду снова на пару дней, и, когда вернусь, мы сможем покинуть этот дом. Мне ещё надо договориться о технике переброски вас в безопасное место.
– Как? Разве ты не поедешь с нами? – огорчилась Ирина.
– Я ещё не знаю. Это не от меня зависит. Но вы не беспокоитесь! Вас встретят надёжные люди и проводят до места назначения. Но скорее всего я смогу быть с вами.
Мария из деликатности отошла от них и свернула в боковую аллею.
Вечером к ней в комнату постучала Ирина.
– Можно я помоюсь в твоей ванной? Я не могу пользоваться своей…
– Конечно, милая!
Она помогла подруге раздеться и разбинтовала ей грудь.
– Болит?
– Если делаю резкие движения. А так уже терпимо.
– Как он тебя разукрасил! – она с ужасом смотрела на иссечённое тело подруги.
– Все-таки мазь помогла. Они уже почти не болят. Вот только жаль – останутся рубцы. Ты мне помоешь голову? Мне трудно поднимать руки.
– Конечно, конечно! – заторопилась Мария.
Часа через два Ирина, уже одетая и причёсанная, собиралась уходить, как снаружи, со стороны ворот, раздался пронзительный вон сирены. Они бросились к окну. Ворота были настежь открыты, и через них во двор одна за другой въезжали полицейские машины.
– Павел уехал? – встревожилась Мария.
– Часа три назад, – ответила подруга, наблюдая, как машины подъезжают к крыльцу дома и из них выскакивают полицейские в чёрных мундирах.
– Я, пожалуй, пойду. Лучше, чтобы нас не застали вместе.
– Иди. Днём встретимся. Если я не зайду к тебе, выходи в парк.
Она закрыла за Ириной дверь и прислушалась. Минут через десять в коридоре раздался топот сапог и к ней постучали.

ГЕНЕРАЛ

На пороге стоял офицер в сопровождении двух полицейских.
– Мадам, вас просят подняться наверх, к генералу! – Он отступил, пропуская Марию.
В центральном холле у карточного столика сидел высокий пожилой седовласый мужчина. Судя по расшитой золотом форме, это и был генерал. Мария заметила, что у него большие умные и проницательные глаза. Это её встревожило. Генерал, это был он, отнёс промелькнувшую тревогу к естественному состоянию женщины, поднятой вечером с постели, и поспешил успокоить её.
– Прошу вас, не волнуйтесь, – сказал он, вставая, – и присядьте здесь, – указал он на стул напротив, который тут же предупредительно пододвинул Марии офицер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94