– Это я виноват! – начал было Алексей.
– Да причем тут ты? – отмахнулся я с досадой, – просто, в пылу боя не заметили, как пожар стал распространяться.
Меня окликнули. В человеке, позвавшем меня, я с трудом узнал Кандыбу. Одежда его была вся обгоревшая, лицо в копоти, волосы опаленные.
– Люди как? Не пострадали? – снова спросил я.
– Нет. Погибло много свиней и птицы. Хуже всего, что сгорело все сено. Нечем теперь будет кормить скот.
– А зерно?
– Зерно все там! – он кивнул на усадьбу. Ехать дальше не было смысла.
– Надо как-то устроить людей на ночь! – обратился я к Виктору.
– Где-то есть шатры и палатки. Бандиты брали их с собой в набеги. Надо поискать.
– Найди отца Алексея и поищи с ним. Покажи ему склады.
– Я же не знаю его в лицо!
– Алексей тебя познакомит. Давайте, действуйте! Тех, для кого не хватит места в здании, селите пока в палатки. Да возьмите ковры. Здесь их полно! Пусть люди укроются. Ночи теперь холодные. В доме поселите женщин и детей.
– Так их же много, – уточнил Виктор.
– Ну, тех, кому хватит места.
– Надо выставить усиленную охрану скота. Ночью тут разбойничают собаки.
– Скажи Кандыбе. И вот еще что – свяжись с домом. Меня что-то беспокоит! Надо покормить всех наших и быть готовыми в любой момент вернуться. Во всяком случае, танки и бронетранспортеры отправить сегодня.
– А здесь?
– Здесь мы среди друзей!
Весь оставшийся день прошел в суматохе. Поминутно надо было что-то решать. В большинстве случаев это были мелочи, но люди почему-то шли с ними ко мне.
– В конце-концов, у вас есть Кандыба! – не выдержал я, – к нему и обращайтесь.
Мне удалось отдохнуть не более тридцати минут, как в кабинет Можиевского, где я находился, вошли Алексей, Виктор, Николай с Юрием и Петр Тихонович – отец Алексея.
– Ну, что дома? – спросил я Алексея, приглашая всех садиться.
Виктор подошел, достал бутылку коньяка и рюмки.
– После такого дня не повредит по глотку, – пояснил он.
– Дома все более-менее нормально. Раненым уже оказана помощь.
– А что «менее»? – я почувствовал, что он что-то скрывает.
Алексей помялся, переглянулся с Николаем.
– Ну говори уж! – нетерпеливо потребовал я.
– Светлана повесилась!
– Что?!
– Успокойся! Жива! Вовремя вытащили из петли. Сейчас уже вне опасности.
– Я предупреждал… С нею поступили чересчур жестоко.
– Ты имеешь в виду работу в свинарнике? Дело не в этом, – продолжал он.
– А в чем же?
– Паскевич! Девка влюбилась в него по уши, а он после того случая вообще ее не замечает. Вдобавок – работа в свинарнике. После него надо два дня мыться, чтобы исчез запах… Ну вот…
– Ладно, об этом после. Что еще?
– Людей покормили, разместили на ночлег, – заговорил Виктор, – женщинам и детям отвели бывшую казарму. Там достаточно коек. Кому не хватило места, дали ковры. Для мужчин поставили палатки. Наши будут ночевать здесь. Ну и часть женщин тоже. Те, которые здесь были и те, кому не хватило места в казарме. Скот выгнан на луг. Его охраняют. Всю ночь будут гореть костры. Этим занимается Кандыба. Да он должен сейчас подойти.
– Танки и бронетранспортеры уже на марше, – сообщил Николай, – здесь осталось только человек пятнадцать.
– Это я попросил, – вмешался завхоз, – мне нужны люди и водители. Я обследовал склады. Чего здесь только нет! Нам придется возить две недели.
– А все ли нужно? Потом, большую часть надо оставить местным и все продовольствие.
– А они разве не уйдут с нами?
– Не знаю.
– Конечно, уйдут, – Виктор допил коньяк, встал и зашагал по комнате. – Село сгорело, жить негде, корма погибли.
– Во всяком случае, они должны решать это сами. Если захотят остаться, то ты, Николай, позаботься, чтобы им оставили достаточно боеприпасов.
Дверь отворилась и вошел Кандыба.
– Садись! – пригласил его Виктор, наливая полный стакан коньяка.
Кандыба взял бокал, понюхал и залпом выпил.
– Уфф! Хорошо! – одобрил он напиток и вопросительно посмотрел на меня и Виктора.
Тот налил ему еще. Кандыба на этот раз отпил небольшой глоток, потом поднял бокал, посмотрел на свет.
– Вообще-то я не пьющий, – пояснил он, – но сейчас выпить просто необходимо…
– Снять напряжение! – подсказал Алексей.
– Ага. Мне до сих пор не верится, что все позади. Я ведь здесь второй год, насмотрелся всего. Хуже фашистов… Вон Виктор здесь три недели побыл, имеет представление… Но всего не видел… Что вы с ними намерены делать? Я говорю о пленных.
– Мы? Ничего!
– Как это так? Вы что, хотите их отпустить?!
– Я говорю «мы – ничего». Это вы будете решать, что с ними делать. Как присудите, так и будет.
– Вот это правильно! И старух этих пусть сами девчата судят.
– Как там со стадом?
– Погибло тридцать коров и около двадцати свиней, почти вся птица. Остальное удалось спасти. Лошади целы.
– Трупы закопали?
– Вот еще! Оттащим к лесу. Там у них свои могильщики будут.
Он замолчал. Потом подошел к окну и раскрыл его.
– Вот послушайте!
Мы прислушались. Издали доносился вой.
– Уже воют!
– Странно… Собаки обычно лают…
– Так то собаки, а эти уже с волками смешались. Страшные звери! Людей абсолютно не боятся. Что им день, что ночь – все одно. Мы когда жили сами, до того как нас взяли бандиты, иной раз из дома выходить боялись. Некоторые из них, ну что твой теленок! Такая одна загрызть может не то что бабу, а и мужика здорового. Вы, я слышал, избавились от них?
– Да! Они нас почти не беспокоят.
– Здесь их полным-полно! Нас чего не стерегли? Попробуй уйти – и километра не пройдешь. Нас как сюда завезли, то их главный собрал всех на площади в селе и говорит: «Мы вас здесь насильно не держим. Кто хочет уйти – пожалуйста, скатертью дорога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136