Тогда почему такая жестокость? В чем причина? Тогда я так и не мог найти на этот вопрос ответа.
Когда после путча я стоял у бесчисленного, как мне показалось, ряда гробов, мною владело одно-единственное чувство – нелепости происшедшего. По-видимому, это чувство разделяли и окружающие меня люди. Даже не было зла на виновников, которые лежали тут же, вместе со своими жертвами. Их должны были похоронить в одной братской могиле. Кому пришла эта мысль? Кажется, Алексею. В таких похоронах был особый смысл. Истинным виновником трагедии было еще не ушедшее в небытие прошлое. Именно оно стало той слепой силой, которая привела к трагедии. Прошлое, которое захотело вернуться.
Среди похороненных в братской могиле не было двух: Беаты, которую похоронили у нашего дома, поставив на ее могиле скромный обелиск, и – Голубева, труп которого вывезли на вертолете и выбросили на съедение псам. Голубев был организатором и главной действующей пружиной в путче офицеров. Он получил то, что заслужил: мучительную смерть и лишение погребения. Пока я был в шоке, вызванном смертью Беаты, всем распоряжался Кандыба. Единственное, во что вмешался Алексей – не дал расправиться с Покровским, которого решили судить. Ждали только заключения Александра Ивановича, который лечил рану генерала. Пуля пробила ему правое легкое и застряла в кости лопатки.
Арестованные офицеры сидели в подвале под замком, и их допрашивала следственная комиссия. Нас интересовало, кто распорядился стрелять из пушки по домам. Как стало известно, захваченные мятежниками танки окружили село с трех сторон, а в само село в сопровождении еще двух танков въехал грузовик с мощным громкоговорителем. Жителей разбудило передаваемое воззвание Покровского, в котором сообщалось о захвате власти Военным Советом и предлагалось немедленно сдать оружие. Иначе, следовала затем угроза, танкам приказано будет стрелять по домам и уничтожить всех, кто попытается уйти, не сдав оружия. Тут же была передана ложная информация, что население Озерска и Острова признало новое правительство.
Алексей успел добраться до Грибовичей минут за пятнадцать до появления в нем танков. Вдвоем с Кандыбой они и организовали оборону. К счастью, склад противотанковых ракет оказался неподалеку. Почти все танки были уничтожены сразу. Последний подбили, когда он отступал к стационару. Возмущение людей было настолько велико, что выскакивающих из горящих машин танкистов тут же приканчивали. Разгоряченные боем люди нестройной толпой кинулись преследовать отступающих. И напоролись на орудия. Наступающие были накрыты первым же залпом и понесли большие потери. Второй залп мог стать роковым, если бы не мое вмешательство.
Среди погибших под снарядами была и Светка – Светлана Шевцова. Она геройски сражалась в этом бою наравне с мужчинами. Взбалмошная, несдержанная, вечно одержимая фантастическими идеями, она второй раз проявила незаурядное мужество. В ее маленьком хрупком тельце билось отважное сердце. В прошлом она чуть было не стала наркоманкой, а возможно, и преступницей. Прошлое… Сможем ли мы, оставшиеся в живых после катастрофы, дать когда-нибудь объективную и всеобъемлющую оценку этому прошлому? В нем было все: и величие могущества человека, могущества, которое в конце концов стало причиной его гибели, и глубина морального падения, бездуховность, отчужденность. Жестокие по своей сути законы, делающие из людей преступников, концлагеря, всесилие чиновничьей бюрократии – все это было в прошлом. Может быть, это прозвучит кощунственно, но иногда многие из нас радовались, что все это, как нам казалось, ушло безвозвратно. Так ли это? Разве мятеж не стал попыткой прошлого вернуться вновь? Мы понимали, что судить нам придется не кучку офицеров во главе со взбесившимся генералом, а Прошлое. Именно его мы должны будем приговорить к смерти, чтобы оно никогда не смогло вернуться.
– А все-таки скажите, генерал, – спросил я Покровского, когда Александр Иванович разрешил приступить к его допросу, – какую конечную цель вы преследовали?
– Видите ли, я считал, да и сейчас считаю, что вы упустили неповторимую возможность осуществить вековую мечту человечества: создать на планете единое государство и окончательно покончить с войнами, социальной несправедливостью, то есть – построить коммунистическое общество.
– Через военную диктатуру?
– Конечно! Иного способа принципиально не могло бы существовать.
– Следовательно, сначала диктатура, а потом всеобщее благо? И сколько бы продолжалась эта диктатура?
– Трудно сказать. Возможно, несколько поколений. Нам надо было бы успеть завоевать мировое пространство, то есть создать мощную армию и подчинить себе все остальные народы, которые еще не успели к этому времени создать военной организации. Затем мы восстановили бы промышленность, сельское хозяйство.
– Какими методами?
– Естественно, не без жертв и принудительного труда. Но поймите, другого пути нет и другого такого шанса никогда больше не будет. Разве не стоит ради этого пожертвовать жизнью нескольких поколений, чтобы в будущем тысячи и тысячи возродившихся поколений наслаждались бы покоем и справедливостью. Разве родители не жертвуют, если надо, жизнью ради своих детей?
– Вы видите в этом аналогию?
– Конечно! Старшие – родители будущих поколений. В этой жертве – великий зов человеческой природы.
– Но вы же создали на своей старой базе фактически крепостное хозяйство.
– А разве не приходится перед прыжком делать два-три шага назад, чтобы разогнаться? Эти меры были временными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136