- Он глубоко вздохнул.
- Как брокер...
- Скупщик краденого, - поправил я.
- Как брокер, я обычно очень тщательно подбираю свои каналы.
- Ты покупаешь только у тех, кто крадет лучшее. Понял.
Он снова вздохнул.
- Я стараюсь, - сказал он устало, - не покупать у дураков. Но на этот
раз, боюсь, сделал это. - Третий вздох был сигналом для Льюиса. Он нажал
кнопку нейропрерывателя, который они закрепили под столом с моей стороны.
Я собрал все силы, пытаясь согнуть указательный палец правой руки, но
казалось, что он принадлежит кому-то другому. Я мог чувствовать металл
оружия, мягкую поролоновую ленту, обмотанную вокруг неудобной рукоятки, но
руки были далекими и неподвижными, как из воска, холодного воска. Я
надеялся, что Льюис был настоящим куском мяса, достаточно тупым, чтобы
потянуться за сумкой и задеть мой лежащий неподвижно на курке палец, но я
ошибся.
- Мы очень беспокоились о тебе, Джонни. Очень беспокоились. Видишь
ли, то, что хранится в тебе, - собственность Якудз. Дурак стащил у них
это, Джонни. Мертвый дурак.
Льюис усмехнулся.
Во всем этом был смысл, очень неприятный смысл, словно мешки с мокрым
песком, падающие на голову. Убийство - не стиль Ральфи. Даже Льюис был не
в стиле Ральфи. Но он дал себе влипнуть где-то между Сыновьями Неоновой
Хризантемы и тем, что им принадлежало (или, скорее, чем-то таким, что
принадлежало кому-то еще). Ральфи, конечно же, мог использовать ключевую
фразу, чтобы ввести меня в режим идиота-всезнайки, и я выплесну их
драгоценную программу, не запомнив при этом ни одного ключа. Для скупщика
краденного, как Ральфи, этого было бы вполне достаточно. Но не для Якудз.
Якудзы знают о Спрутах и не хотят беспокоиться из-за того, что один из них
может вытащить едва заметные следы их программы из моей башки. Я мало знаю
о Спрутах, но до меня доходили слухи, и я сделал одним из принципов
никогда не повторять их моим клиентам. Нет, это точно не понравилось бы
Якудзам: слишком похоже на вещественное доказательство. Они бы не добились
всего того, чем владеют сейчас, оставляя за собой вещественные
доказательства повсюду. И в живых.
Льюис ухмылялся. Я полагаю, сейчас он думал о точке, расположенной
неглубоко под моим лбом, и о том, как добраться туда, не особенно
церемонясь.
- Эй, - произнес низкий женский голос откуда-то у меня из-за плеча, -
ковбои, вы определенно проводите время не очень-то весело.
- Убирайся, сука, - сказал Льюис, его загорелое лицо было неподвижно.
Ральфи выглядел непроницаемо.
- Развейтесь. Хотите купить немного дешевого сырья? - Она отодвинула
кресло и села прежде, чем ее успели остановить. Она была в пределах моего
неподвижного поля зрения - худая девица в зеркальных очках, темные волосы
зачесаны в непослушную гриву. Она была одета в черную кожаную куртку,
распахнутую так, что видна футболка, расчерченная черными и красными
полосами. - Восемь тыщ за грам веса.
Льюис раздраженно фыркнул и попытался ударом выбить ее из кресла.
Каким-то образом он промахнулся, ее ладонь метнулась вверх и, казалось, на
мгновение коснулась его запястья. Яркая кровь брызнула на стол. Он
схватился за руку и зажал запястье так, что побелели костяшки пальцев.
Между пальцами сочилась кровь.
Но, кажется, в руке у нее ничего не было?
Льюису понадобится операция по сшивке сухожилия. Он с
предосторожностями поднялся, забыв о кресле. Оно перевернулось. Парень
шагнул из моего поля зрения, не произнося ни слова.
- Ему не мешало бы обратиться к врачу, - сказала она. - Ужасный
порез.
- Ты даже не подозреваешь, - сказал Ральфи неожиданно усталым
голосом, - в какое дерьмо ты только что вляпалась.
- Что, серьезно? Детектив. Меня так возбуждают разные детективные
истории. Например, почему твой друг здесь ведет себя так тихо. Будто
замороженный. Или для чего нужна вот эта штуковина, - она держала
миниатюрный пульт, который непонятно как вытащила у Льюиса. Ральфи
выглядел больным.
- Может быть, ты хочешь получить четверть миллиона, отдать это мне и
сходить прогуляться? - Жирная ладонь поднялась, нервно провела по
побледневшему худому лицу.
- Чего я хочу, - сказала она, щелкнув пальцами, и пульт стал
крутиться, поблескивая, - это работу. Контракт. Твой парень повредил себе
запястье. Но четверть сойдет для аванса.
Ральфи резко выпустил воздух из легких и начал хохотать, демонстрируя
зубы, которые не поддерживались на уровне стандартов Кристиана Уайта. Тут
она отключила прерыватель.
- Два миллиона, - сказал я.
- Мой человек, - сказала она и засмеялась. - Что в сумке?
- Дробовик.
- Грубо. - Это мог быть и комплимент.
Ральфи промолчал.
- Зовут Миллионс. Молли Миллионс. Хочешь убраться отсюда, босс? Люди
начинают оборачиваться. - Она поднялась. Она носила кожаные джинсы цвета
высохшей крови.
И в первый раз я увидел, что зеркальные очки были хирургической
накладкой, их серебристый металл плавно поднимался с ее высоких скул,
словно запечатывая глаза в глазницах. Я увидел в них двойное отражение
своего лица.
- Мое имя Джонни, сказал я. - Мы возьмем мистера Фэйса с собой.

Он ждал нас на улице. Выглядел, как обычный Тех-турист, одет в
синтетические шорты и дурацкую гавайку, покрытую рекламами самого
популярного микропроцессора его фирмы; уютный типичный маленький
человечек, такой скорее всего закончит свой путь, свалившись пьяным на
стойку бара, где подают миниатюрные рисовые крекеры с гарниром из
водорослей.
1 2 3 4 5 6 7 8