Снова удачно спасся.
Через проход от меня очень толстый подросток болтает с двумя девицами. Он помешанный экстраверт, в перерывах между фразами напевает старую песню «Ах, что за ночь». Группа выходит из автобуса раньше меня, мальчишка ужасно толстый, я выглядываю в окно – он идет по тротуару, бьет себя кулаком по ладони, потом делает выпад вверх, запевает «Приступай» и возвращается к разговору. Поет он ужасно.
Я выхожу из автобуса на ближайшей к дому остановке. Бредя по дороге, я замечаю двух детей, которые, на первый взгляд, играют, а на самом деле подбрасывают бутылки под колеса проходящих машин. Я, конечно, как и все вокруг, не могу не радоваться проколотым шинам, но живо представляю, как поврежденный автомобиль на всей скорости слетит с дороги и врежется – возможно, в детей, а в меня уж точно, – поэтому я перехожу дорогу и подбираю бутылку. Потом я бросаю на детей строгий взгляд, обзываю их идиотскими ублюдками, мимоходом выбрасываю бутылку за забор, но кидаю, видимо, слишком мимоходом, потому что бутылка ударяется о край забора и вдребезги разбивается прямо над моей головой. Дети катаются по земле от хохота. Сейчас я им хорошенько вмажу по физиономиям, но они быстро удирают.
Посрамленный, я ретируюсь под громкие раскаты смеха.
Домой, домой от этого кошмара, прятаться и дуться.
Я рассматриваю свои легкие в зеркале. Боль распространяется.
Дышать все труднее, из последних сил я принимаю витамин С и, кажется, это помогает. Витамином С можно излечить многие хвори, знаете ли, мне говорили, что витамин Е задерживает старение, теперь я живу на этом витамине, когда я захожу в магазин здоровой пищи, мне выставляют несколько банок, не спрашивая.
Фрэн и Джули куда-то отправились, я сижу дома один. Под нажимом они пообещали завтра проверить, в порядке ли я. До того, наверное, со мной ничего не случится. В данный момент я не уверен, стоит ли сильно нервничать. Я включаю запись Капитана Синбада на проигрывателе, да, я знаю, что проигрыватель – слово старомодное, но так уж отложилось у меня в голове с детства.
Мой взгляд задерживается на кухонном полу – он усыпан грязью, чахлыми листьями салата и чипсами, так кухня выглядит обжитой и приветливой. Я достаю кастрюльку, чтобы вскипятить воду для чая – недавно я спалил чайник, отвлекшись на драм-машину, а новый так и не купил. Выбор чайника – дело нелегкое, знаете, какое разнообразие, я хочу новомодную модель, а они дорогущие, поэтому в конце концов я приобрету какую-нибудь дешевку.
By проигрывает 5:0, его болельщики подавлены и посрамлены. Чен достиг нового поразительного пика мастерства. Никто в жизни так виртуозно не играл в «Убей еще одного».
Они останавливаются после пятой игры, после каждых пяти игр – перерыв. Чен беседует с болельщиками, By молчит. В толпу затесалось несколько полицейских из Сохо. Полицейские за Чена. В полиции не ценят медитацию.
Джун в постели.
Она проверила пистолет – тот в хорошем рабочем состоянии. Завтра она вернется в Брикстон и убьет Алби.

* * *
Я дома, жду наступления завтрашнего дня.
Я никогда не мог написать «завтра» и «автора» без ошибок – это, наверное, самые мерзкие слова, которые никто не способен точно воспроизвести.
Я разглядываю найденный в подъезде журнал. Он изобилует статьями с потугами на юмор, но смешного там настолько мало, что с таким же успехом эти статьи могли быть на любом иностранном языке. Еще там есть реклама литературного конкурса, премия Синклера или что-то в этом роде. «Присылайте ваши общественно-сознательные книги», – гласит реклама, вы долбоебы, рекламировать общественно-сознательные книги в этой глянцевой пародии – что вы знаете про общественное сознание и что вы под этим понимаете, видимо, тему, которую можно обсуждать в гуманитарных телепрограммах и не выставлять себя на посмешище?
Я швыряю журнал в окно и читаю комиксы. Завтра почти наступило, что я с ним буду делать?
Стейси по-прежнему прикован к больничной койке. Он пестует иллюзию, что его заточение добровольно хотя бы отчасти, но, по-видимому, нет, никто не выпустит его лишь потому, что он пошел на поправку.
Иногда между врачебными обходами он ускользает из кровати. Однажды он замечает новую пациентку, в которой с изумлением узнаёт Памелу Паттерсон – Стейси познакомился с ней в букинистическом и дал ей телефон Алби. Похоже, ее избили. Медсестра сказала, что девушку обнаружили в переулке в Брикстоне уже в таком состоянии.
– Полиция подозревает банду черных.
Памела сжимает в руках сумку с комиксами.
Джун забирается в машину и выезжает на дело. Она размышляет о нехватке женщин-философов, или скорее о том, что их мало публикуют.
Китаец мается в своем ночном клубе.
Он улыбается посетителям, которые спотыкаются и шумят как слоны, и про себя думает: «Вы это серьезно?» К нему подходит какой-то мужчина, может, вы и владелец этого заведения, но вы всего лишь китаец, а я англичанин, а самое главное, я лорд, поэтому вопроса о том, кто лучше, даже не стоит.
Китаец отвечает лорду приветливо. Он подозревает, что родственники женщины, на которой он в конце концов женится, не отличаются от посетителей этого клуба, она же будет аристократкой. К счастью, не придется общаться с ними в клубах – китайцу видятся приемы в саду под огромным шатром или званые обеды в роскошных домах, у него есть деньги, а окружающие могут предоставить стиль и класс. Однако оглядываясь вокруг, он в этом сомневается.
Тренера Джули по кунг-фу зовут Чи. Ей повезло остаться в живых и бежать из Бирмы, когда ее босс-наркобарон погиб в серьезной перестрелке. Будучи одним из его телохранителей, Чи честно сражалась как лев, но была вынуждена бежать, когда ситуация стала безнадежной и босса убили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42