Облака красного шифона соблазнительно рассыпались по полу; красные атласные туфли на таких высоких каблуках, что едва можно было передвигаться, завершали ансамбль. Сексуально? Да, пожалуй, даже слишком.Но, может быть, ей стоит быть самой собой, Хлоей Кэррьер? А почему бы и нет? Сегодня вечером она будет просто Хлоей. Она наденет свое старое любимое платье, в котором чувствовала себя уютно. Кремовый шелковый трикотаж, мягкие складки вдоль одного плеча – в греческом стиле, другое плечо обнажено. Хлоя выбрала брошь из искусственных бриллиантов, которой она закрепила на талии ниспадающую с плеча ткань, и крохотные бриллиантовые сережки как единственную драгоценность. В руках у нее будет маленькая кремовая сумочка от Юдит Лейбер в форме зайчика, украшенная эмалью и искусственными бриллиантами – подарок Джоша к ее последнему дню рождения, – и вперед, к удаче! Удача. Она так нужна ей сегодня вечером.Дни рождения! Хлоя вздрогнула при воспоминании об этих счастливых днях, которые остались в прошлом. Сев за туалетный столик, она приступила к макияжу, нанося на лицо бесчисленное количество косметических средств. В этом году ей будет сорок. Сорок лет!!! Это казалось глубокой старостью. Хлое не верилось, что жизнь пролетела так быстро, что молодость уже давно позади.«Не все еще потеряно, малышка, не все, по большому счету, – успокаивала она себя, отработанным движением нанося на губы блеск фирмы «Кристиан Диор». – Старушка еще жива».Она расчесала черепаховым гребнем густые вьющиеся волосы, уложив их на одну сторону. Обув кремовые шелковые сандалии, которые выделялись лишь крохотными ленточками на ее атласных ногах, она критическим взглядом осмотрела себя со всех сторон. В трехстворчатом зеркале Хлоя выглядела более чем красивой. Потрясающе. Блестяще. Сегодня вечером все было великолепно. Не хватало только одного. Ее мужчины.Хлоя еще раз взглянула на свои бриллиантовые часики фирмы «Бушерон». Он опаздывал. У Джоша опять была запись. Он предупредил, что может опоздать. Была решающая стадия отбора песен для его нового альбома. Поскольку с выпуском альбома уже запаздывали, Джошу было необходимо скорее закончить запись. Для него это было жизненно важно, поскольку альбом мог стать решающим в его угасающей карьере. Он должен был завоевать хоть малую популярность, иначе, и Джош это знал, его карьере придет конец. По сути, она уже и была окончена, учитывая его возраст и изменившиеся вкусы юнцов, на которых, в основном, и были рассчитаны все эти диски. Молодежь попросту не волновали эти годившиеся им в отцы стариканы, которые с важным видом появлялись на телеэкране или сцене. Перспектива стать актером нью-йоркского или лондонского театра тоже была слишком хлипкой. Карьера Джоша быстро клонилась к закату, и они с Хлоей знали это, как никто другой.Ирония судьбы заключалась в том, что Джошу потребовались годы, десятилетия, чтобы стать звездой. Путь к вершине оказался гораздо более трудным и утомительным, чем падение. Внезапная мысль промелькнула в сознании Хлои: а если вдруг опять повторится этот кошмар, вдруг Джош не оставил свои грязные игры с малолетками? Думать об этом было невыносимо; Хлоя постаралась взять себя в руки. Для нее все уже решено окончательно: никаких «если», «но» и «может быть», она твердо решилась на развод.Забыть. Забыть те страшные минуты, когда сталкивалась с его изменами. Он ведь пообещал, не так ли? Сказал, что теперь, когда ему уже за сорок, несолидно связываться с девчонками. Старался убедить Хлою, что он дорожит их браком и хочет сохранить его. Он ведь обещал, не так ли? Автомобиль уже ждал у подъезда. Джош был занят своим альбомом. Близилось время ужина. Хлоя вышла из дома в хорошем настроении, благоухающая свежим ароматом «Бала в Версале», и отправилась на прием к Эбби и Мод.Прием явно относился к разряду самых изысканных в Голливуде; Хлоя поняла это, когда учтивый молодой человек с вышитой на красном пиджаке эмблемой службы парковки открыл перед ней дверцу автомобиля и она проскользнула в передний холл особняка Арафатов, оформленный с блеском, в старинных голливудских традициях.Ни одного репортера не было допущено ни на прием, ни даже к дому. Это был верный признак того, что приглашены избранные. Не было даже Джорджа Кристи из «Холливуд Репортер». Чем выше уровень приема, тем меньше прессы – это «золотое» правило Голливуда. Премьеры, презентации, демонстрации мод, рекламные кампании всегда созывали большую прессу – тем веселее они проходили, но в этот вечер пресса обращала на себя внимание своим отсутствием.Огромный парадный зал был полон гостей. Терраса, отделанная полированным серым мрамором, была едва различима сквозь плотную завесу изысканных туалетов женщин и безукоризненно отутюженных черных брюк мужчин. Семьдесят пять именитых гостей потягивали из хрустальных бокалов шампанское или Перье и даже не замечали развешанных по стенам картин, ценность которых была никак не ниже миллионов пятнадцати; деловые беседы вызывали у них больший восторг.Серия картин великих мастеров – от Ренуара до Фишля была так искусно размещена на стенах, которые сначала десятки раз были оштукатурены, а затем покрыты несколькими слоями глазури, что обеспечивало безупречную матовую отделку. Гостей явно не интересовали и коринфские колонны из черного оникса, обрамлявшие проход в зале; они были размещены на расстоянии четырех футов друг от друга, и их вершины украшали бесценные римские мраморные бюсты V–VI веков.Хлоя, однако, не могла оставаться равнодушной к такому великолепию. Она была потрясена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116