Да, все это неплохо, но, или уж на то пошло, я с большим удовольствием проводила время в горячей ванне с бокалом красного вина и журналом. Кроме того, мне не слишком нравилось то липкое, потное состояние, когда между ног все натерто и ноет и единственное желание – поскорее смыть с себя воспоминания об акробатических этюдах в постели. Но после двух ночей, проведенных с Джеком, я, кажется, начала понимать, из-за чего столько шума. Плохой секс ужасен, ради обычного секса просто не стоит раздеваться до и принимать душ после, но потрясающий секс, тот, что был у нас с Джеком, – нечто совершенно иное. Я хотела полностью погрузиться в этого мужчину: прикасаться к нему, исследовать, пробовать на вкус и никогда, никогда не выплывать на поверхность. Обнаружить каждое местечко на его теле, которое можно…«Прекрати. Тебе необходимо сосредоточиться», – строго приказала я себе. И наконец спросила:– Как получилось, что ты не знаешь, кто я?Джек озадаченно свел брови: – Ты о чем? Я что-то не понял? Ты настолько знаменита?– Нет, – засмеялась я, легонько ударив его по руке. – Но неужели Мадди никогда обо мне не упоминала?– Ну как же! Несколько раз называла твое имя и, наверное, даже сказала, что ты журналистка. Но на свете много журналисток по имени Клер, поэтому мне в голову не приходило, что речь идет о тебе, – спокойно объяснил он.– Она не говорила, что я пишу о путешествиях? – удивилась я, когда он покачал головой. Сама я часто рассказывала знакомым о Мадди. Где она живет, чем занимается (никто поверить не мог, будто можно зарабатывать на жизнь отчетами о том, какую обувь носят школьницы). И, естественно, предполагала, что подруга тоже рассказывает знакомым обо мне. – Но ты должен был видеть мое фото. То, что у Мадди на холодильнике. Там мы вдвоем на отдыхе в Канкуне, – возразила я.Джек снова покачал головой:– У нее никогда не было никаких снимков на холодильнике. Мало того, я вообще не видел в ее квартире фотографий. Она поклонница этакого холодного стерильного минимализма.Я уставилась на него. Джек был прав. В квартире Мадди не было ни одной вещи, не соответствующей замыслу декоратора. Она всегда была такой – ненавидела любые безделушки. Единственная девушка в колледже, которая не лепила на стены постеры, десятки фотографий подруг и бойфрендов в дешевых пластиковых рамках. Это одна из причин, почему нам трудно было ужиться в одной комнате: я настоящая сорока, стараюсь превратить свое жизненное пространство в птичье гнездышко, стаскивая туда все яркие и любимые перышки, что доводило Мадди до белого каления. Поэтому я была так тронута, увидев этот снимок на холодильнике: это настолько на нее не похоже… единственная крошечная дань сентиментальности в строгом, подчиненном модному стилю мире, что доказывало, как она меня любит. Выходит, если Джек сказал правду – а с чего бы ему лгать? – о, Мадди прицепила к холодильнику фото, зная, что я скоро приеду. Чтобы меня порадовать. Чего она боялась? Что, если не успокоит меня, как малого ребенка, предложив вещественное доказательство нашей дружбы, – я затопаю ногами и разрыдаюсь? Одна эта мысль нестерпимо раздражала.– Почему ты хмуришься? – засмеялся Джек, коснувшись моих надутых губ.– Просто так, – пробормотала я. Пусть я разозлилась на Мадди, не могла же я жаловаться на нее Джеку, верно?«Хотя, – подумала я, поежившись от укола совести, – не отдает ли это лицемерием? Сплетничать про подругу с ее же экс-бойфрендом, лежа нагишом в постели рядом с ним?» Но тут мы стали целоваться, и я обо всем забыла.– Кхе, кхе, кхе, – закатывался сосед, возвращая меня к действительности.Я снова заерзала на сиденье и уставилась в окно на черную пустоту неба Я прилетела в Лондон в надежде развлечься и провести время с лучшей подругой, а вместо этого поставила под удар и работу и дружбу, неразумно и опрометчиво влюбившись.Это добром не кончится.По спине пробежал холодный озноб. ГЛАВА 7 На следующий день предстояло ехать на работу. Сущий кошмар! Начало недели неизменно повергает меня в тоску, но сегодня положение усугубляло то, что придется предстать перед инквизицией неподготовленной, да еще и с незаконченной статьей. Я собиралась дополнить свой отчет выдержками из путеводителя по Лондону (да, это не слишком этично, но все же не плагиат, просто заимствование кое-какой информации).Однако мои слабые попытки разыскать путеводитель с треском провалились: в книжном киоске в аэропорту Ла Гуардиа таковые не продавались, а к тому времени, как я приехала домой, мой местный магазин «Барнз энд Ноубл» был закрыт. Оставалось молиться, чтобы утром Роберт не стал подробно допрашивать меня по каждому абзацу статьи.Настроение не поднимало и предвкушение встречи с коллегами. Они в основном были гораздо старше меня – в конце концов, журнал для пенсионеров, – но разница ощущалась не только в годах. Я – представитель другого поколения, известного общей апатией, сарказмом и преданностью поп-культуре восьмидесятых. Стареющие сотрудники в противоположность мне излучали несгибаемый и, по моему мнению, чрезмерный оптимизм, невольно заставляющий гадать, где они провели последние тридцать лет. И это странным образом действовало на нервы. Я никогда не знала, как реагировать, когда они запевали «Счастливый понедельник» всякому, кто рискнет прийти в контактных линзах, или пересказать очередной анекдот из перекидного календаря.Разумеется, я ни с кем не враждовала. И ни к кому не питала неприязни. Элен, шестидесятидвухлетняя резвушка, временами впадала в истерическое веселье. Она писала статьи о приключениях и обожала заниматься модными видами спорта вроде гребли на каяках, виндсерфинга, дельтапланеризма или посещения лагеря для дедушек и бабушек с внуками в Каскадных горах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103