Птица повернулась, слегка распустила крылья, став величиной почти с Тимку, раскрыла острый черный клюв длиной с Тимкин палец и прокаркала:
- Я всегда говорила, что люди удивительно невежливые создания! Каа-крук-кук! Кто должен первым здороваться: кто приходит или кто сидит на месте? Краа-крук!
- Ну конечно, кто приходит! Это я хорошо знаю, - стал оправдываться Тимка, - но я чуть было не свалился с этой ветки, когда появился, и так испугался, что забыл поздороваться. Здравствуйте, меня зовут Тимка!
- Здрравствуй! Здрравствуй! Меня зовут Кора. Я о тебе знаю от Хрранителя Вита. Он прредупредил нас, что ты появишься и тебе надо будет показать нашу жизнь. Это хоррошо, это хорр-ррошо! Поживи с нами!
- А кто вы?
- Фу ты, глупый какой попался человек! Ты не узнал меня срразу, как увидел? Ай-ай! А еще сказки любишь! У бабы-яги кто служил? Ивана-царревича кто вырручал из беды? Ворр-ррон! Вор-рон я и есть.
- А я думал, что ворон - это черный самец вороны, - начал было Тимка, но его тут же гневно перебила Кора:
- Нет, вы только послушайте, что говорит этот человек! Вор-рон - это самец ворроны! Ха-ха! Кра-кра! Можно кра-кракнуть от смеха!
- Теперь я вижу, что вы побольше, чем вороны, и совсем черные, - не сдавался Тимка, покрепче ухватившись за сучок, который он оседлал.
В это время солнце, до того скрытое за облаком, выглянуло и осветило все вокруг. Тимка даже удивился, до чего красивой оказалась Кора. Металлический отлив перьев, важная осанка и спокойная уверенность придавали ей совершенно царственный вид.
- И еще вы очень-очень красивые! Гораздо красивее вороны! - польстил Тимка.
- Эрр! Бррось подлизываться, каждый из нашего рода - вороны, грачи, галки, сороки, сойки - хоррош по-своему. Но мы - самые большие и сильные.
Тень набежала на лицо Тимки, и не успел он оглянуться и сообразить, что происходит, как что-то огромное, черное накрыло его сверху, и сильнейший удар твердым острием пронзил затылок. В следующий момент крепкие крылья с силой ударили его справа и слева. Тимка завалился на правую сторону и почувствовал, что неудержимо сползает и вот-вот свалится с ветки вниз.
Удар! Еще удар по голове! Тимка уже не чувствовал боли и лишь судорожно держался за сучок, думая только о том, как бы не свалиться с этой высоты. Руки были заняты, и он пытался слабыми поворотами головы увертываться от ударов клюва. Но силы оставили его…
«Ну, все, - обреченно подумал Тимка, - сейчас разобьюсь…»
Он повернул руку, в отчаянии в последний раз пытаясь покрепче ухватиться за сук, и в этот момент на солнце блеснул волшебный браслет. Удары сверху внезапно прекратились. Ветка закачалась и пригнулась под тяжестью большой черной птицы. Она миролюбиво уселась рядом с Тимкой на том же суку. Этот второй ворон был такой же красивый и, пожалуй, побольше, чем сидевшая на гнезде Кора.
- Краа! Краа! Ты чего срразу брраслет не показал? Я подумал, что это какой-то хулиган лезет рразоррять мое гнездо.
- А я слышал, что среди образованных птиц, - начал наступление оправившийся от испуга и нападения Тимка, - первым полагается здороваться тому, кто приходит!
- Я решил, что ты враг, а с врагами не здороваются, а просто бьют. А вообще-то меня зовут Корак, - уже совсем миролюбиво сказал ворон. - Это о тебе говорил Хранитель Вит? Ну, считай тогда, что уже начал знакомство с нашей жизнью.
Тимка почувствовал, что у него истекают последние силы: онемели руки, ныла голова и он не может дольше удерживаться на этой тонкой, качающейся ветке. Он медленно повалился на бок и повис вниз головой, удерживаясь за сук одними только согнутыми ногами.
- Я, кажется, сейчас совсем упаду, - жалобно и тихо проговорил Тимка, ни к кому не обращаясь. - Я не привык долго висеть вниз головой на суку!
- Крак! Кр! Крх! - закаркала Кора. - Корак, помоги скорее мальчишке! Он сейчас и в самом деле полетит вниз, как сухой сучок и, наверное, так же как сучок, разобьется на кусочки.
Обе птицы засуетились вокруг. Тимка почувствовал сначала взмахи сильных крыльев рядом, потом эти широкие крылья поддержали его, а жесткие, твердые когти, смяв рубашку, слегка процарапали спину. Легкий толчок - и вот Тимка уже удобно сидит в глубокой развилке березового ствола, наконец-то прочно опираясь спиной о твердую поверхность.
- Эрр! Кора! Ты что же забыла про яйца! - прокаркал Корак.
- Сейчас, сейчас, уже сажусь!
Немного повозившись на гнезде, Кора уютно устроилась, закрыв собой все шесть голубовато-зеленых яиц.
Солнце между тем клонилось к горизонту. Потянул холодный ветер, и Тимка зябко поежился.
- Неужели вам не холодн-ддн-н-о на такой высот-тт-е! - спросил он, лязгая зубами.
- А ты разве замерз? - тут же встрепенулся Корак.
- Чего зр-рр-я спрашиваешь? Ведь на нем нет ни одного пер-ррышка, - откликнулась Кора. - Он голый, как наши птенцы, когда они только-только вылупляются из яиц!
- Пожалуй, пр-рр-идется посадить мальчишку в наше запасное гнездо, котор-рр-ое мы в этом году не заняли, - прокаркал Корак. - Там должно быть ему теплее, чем на ветке беррезы. - И, обращаясь к Тимке, продолжал: - Пр-рр-идется тебе слезть с нашего дер-рр-ева и взобр-бр-брр-аться на соседнее. Согр-грр-еешься, кстати, по пути.
Тимке пришлось немало потрудиться, спускаясь с большой березы. Но после пережитого страха быть сброшенным с ветки ему все было нипочем; он смело преодолел все участки голого ствола, где спускаясь на животе, где подтягиваясь на руках.
Когда наконец Тимка спрыгнул вниз и ноги утонули во влажных прошлогодних березовых листьях, в лесу была весна, под березами расстилались большие проталины. Кое-где на окраинах лесных полянок еще лежал снег и искрился на солнце, как крупный сахарный песок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46