Мы хотели бы уяснить для сознания самих евреев всю полноту противоречия
, представляемого иудаизмом в мире христианском. «Иудей, Ц говорит Хомя
ков в своих „Исторических записках“ после Христа, есть живая бессмыслиц
а, не имеющая разумного существования и потому никакого значения в истор
ическом мире»… Логический выход из такого положения возможен только од
ин: отречься от жидовства и принять те начала, которые составляют закон в
сего современного просвещенного мира. Это честный, прямой и вполне плодо
творный выход, но есть и другой Ц путь отрицательный и более комфортабе
льный Ц путь безверия: перестать быть жидом, не отрекаясь от жидовства, н
о не делаться и христианином, а чем-то средним, какой-то нравственной и ум
ственной амфибией. Это то, что прогрессисты Ц евреи, называют: примкнуть
к общечеловеческой цивилизации. По нашему мнению, это значитЦ повиснут
ь на воздухе, но не так ведь думают прогрессисты, и мы желали бы, чтобы сами
эти евреи объяснили нам Ц что это за почва, на которую они предполагают с
тать, отрешившись от религиозных предрассудков своей народности и не пр
истав к религиозным убеждениям той или другой европейской народности, с
реди которой они живут? Они не евреи и не христиане в смысле верования что
же они такое? Философы… Какие? Какой из школ Ц ведь им нет числа? Да и какая
из них вполне закончена, представляет вполне установившуюся систему, не
отстраняемую дальнейшим прогрессом мышления? Не пришли ли наконец эти ш
колы в своем логическом развитии и в попытках утвердить абсолютную исти
ну на чистом логическом основании Ц вне религии, к отрицанию всякой абс
олютной истины, подставив, так сказать, человечеству под ноги вечно коле
блющуюся почву истин относительных? К тому же вообще современная филосо
фия едва ли может быть понята совершенно отвлеченно, независимо от всяко
го религиозного и даже христианского сознания: она возится с ним, боретс
я или отрицает, старается разрешить вопросы, им поставленные, внести кри
тику разума в целый мир представлений неизвестных дохристианскому ист
орическому миру, и неразлучных с человеческим сознанием Ц с наступлени
ем христианского периода истории… Посмотрим теперь на другую сторону о
бщечеловеческой цивилизации по отношению к еврею Ц на нравственно-быт
овую. Влияние христианства как начала общественного и бытового пребыва
ет в человеке, принадлежащем к быту христианского общества, и действует
в нем Ц непосредственно, нередко даже без его ведома и сознания, и хотя бы
даже он умственно и отрицал христианство. Но не таково положение еврея. О
н чужд или иметь притязание быть чуждым влияния христианства как общест
венного и бытового начала. Если бы даже еврей и уверял, что мыслью своей он
принадлежит к школе того или другого философа, то пришлось бы все-таки сп
росить каждого еврея Ц к какой школе он принадлежит в своем быту, каким о
бщественным нравственным началом он руководствуется? Мы не предложим э
того вопроса даже нигилисту-христианину, ибо убеждены, что разрыв его с х
ристианством чисто внешний и что есть нравственные пределы, чрез которы
е не позволит переступить ему его совесть, Ц которая, будучи раз просвещ
ена христианским сознанием, никогда не может снизойти до спокойного сос
тояния совести язычника. Она всегда будет предъявлять запросы, на которы
е надо будет приискивать успокоительные ответы. Мы, конечно, разумеем зд
есь не тех падших, загрубелых злодеев, которые случаются и в христианско
м обществе: мы говорим о нормальном состоянии совести и нравственной при
роды человека. От христианского нравственного сознания невозможно отд
елаться человеку Ц раз, когда оно его коснулось, Ц непосредственно ли, и
ли посредством общества, среди которого он возрос и воспитался. Но еврей,
имеющий притязание стоять вообще вне всякого христианского сознания и
Действительно пребывавший в постоянном разобщении с христианским духо
вным миром через свои религиозные верования, Ц еврей, отрекшись от этих
верований и, следовательно, от обязательности бытового еврейского нрав
ственного закона, Ц каким новым нравственным, общественным и бытовым з
аконом будет управляться в частном и общественном быту Законом личной с
овести, на сердцах написанными Но сердце человека подвижно, и почему же м
ожет быть обязательно для человека слушаться своей совести, как скоро он
а не освещена и не освящена христианским вероучением, раскрывшим челове
ку всю полноту нравственного закона, в нем пребывающего, и призвавшим ег
о к бесконечному совершенствованию? Вне христианского света, внесенног
о во внутренний мир совести человека, совесть блуждает в потемках, естес
твенное сознание естественных законов совести неясно, шатко и зыбко; и к
тому же его очевидно недостаточно для человека, уже вышедшего из состоян
ия естественности. Что же касается до внешних, формальных законов тех го
сударств, в области которых приходится еврею жить, Ц то как бы строго ни
подчинялся им еврей, эти законы нисколько не отстраняют нравственной вы
сшей истины и не простираются на область частного и общественного быта.
Внешняя правда, ими выражаемая, не только недостаточна сама по себе, но и н
емыслима без восполнения ее законами внутренней правды, живущими в хрис
тианском сознании общества. Государство, конечно, не есть церковь; но общ
ество, которому государство это служит щитом и органическим внешним пок
ровом, Ц есть общество христианское.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10