В ближайшие месяцы мы выкурим их оттуда. У нас там большие силы, Маккензи, заверяю вас, хотя в этом и нет необходимости. Ведь Тила — моя дочь.
— Падчерица, — в унисон сказали Джаррет, Тара, Тила и даже Тайлер Аргоси.
Легкая улыбка заиграла на губах Типы, но Майклу это уточнение не понравилось.
— Тила — моя подопечная, и я отвечаю за нее.
— У меня все будет прекрасно, — искренне сказала девушка Джаррету.
Он развел руками:
— Что ж, если вы хотите ехать…
— Да.
— Я помогу тебе уложить вещи, — предложила Тара.
— Может, на этот раз мне не стоит выпускать Тилу из поля зрения? — Майкл бросил на падчерицу настороженный взгляд.
— Я очень скоро спущусь, — заверила его Тила.
— Ладно, можешь не спешить. Как только женщины вошли в комнату Тилы, Тара сказала:
— Тебе нет необходимости уезжать. Ты согласилась потому, что не хочешь причинять неприятности мне и Джаррету. Не бойся этого.
— Тара, все будет хорошо, вот увидишь. Джошуа и Тайлер сопровождают Майкла. Ему придется вести себя прилично в их обществе.
— Но…
— Тара, я больше не могу оставаться здесь. Я люблю дом, люблю детей. Мне нравится ездить к Роберту, читать его книги. Но я чувствую, что должна уехать. Рядом с Джошуа я буду что-то делать, помогать выхаживать раненых, — Ладно. Я согласна с тобой. Но Джеймсу это не понравится.
— Я только и слышу, что Джеймс должен вести свою войну и жить своей жизнью. Ну так и мне нужно сделать то же самое — или я сойду с ума!
Когда Тила собрала вещи, женщины крепко обнялись на прощание. Девушка поцеловала малыша, и у нее защемило сердце. Еще тяжелее было расставаться с Дженифер. Джаррет, строго посмотрев на Тилу, смягчился и обнял ее.
— Берегите свою рыжую головку, мисс Уоррен.
— Обещаю.
— Интересно, догадывается ли мой брат, как сильно вы его любите?
— Надеюсь, что нет, поскольку он не испытывает ко мне подобных чувств.
— Джеймс отдал бы за вас жизнь. Чего же еще желать?
— Он отдал бы жизнь за многих; думаю, эта черта у вас общая.
Джаррет покачал головой:
— Для него эта война совсем не то, что для вас. Попытайтесь понять это. И не сомневайтесь: он отдал бы жизнь за вас. Именно за вас, Тила, а не во имя какой-то цели. Я же говорил вам, что Джеймс — реалист.
— А я — нет? — Тила поцеловала Джаррета в щеку. — Не тревожьтесь. Я не допущу, чтобы он умер за меня. Если когда-нибудь еще увижу его, — с болью добавила она.
— Я почти хочу, чтобы вы не встретились, но, как ни странно, убежден: мы еще увидимся. Поэтому повторяю: берегите вашу прекрасную рыжую головку, будьте здоровы, не подвергайте себя опасности.
— И вы тоже.
К глазам девушки подступили слезы, и она, быстро повернувшись, направилась к кораблю, где ее ожидал отчим.
Джошуа помог девушке подняться на палубу.
Она обернулась. Вся семья Маккензи провожала ее взглядом. Высокий темноволосый Джаррет, положив одну руку на плечо Дженифер, другой обнимал за талию жену, которая прижимала к груди малыша. Тила помахала им, уже не сдерживая слез.
Корабль отошел от пристани Маккензи и направился вниз по реке.
За спиной Тилы раздался тихий голос:
— Мы будем один день плыть по реке, а потом двинемся пешим строем в глубь территории. Сейчас, когда нас могут услышать, я ничего тебе не скажу. Но клянусь, когда мы сойдем на берег, я о многом потолкую с тобой. — С этими словами Уоррен удалился.
Причал Маккензи вскоре исчез за изгибом реки.
Глава 14
Отряд двигался быстро. На второй день последнее транспортное судно — рыболовная шхуна, «позаимствованная» у рыбака в Тампе, — достигла причала, откуда должен был начаться поход на восток. Отряд под командованием Майкла Уоррена насчитывал двести солдат: среди них пятьдесят пять всадников и сто сорок пеших — добровольцы, солдаты регулярной армии, а также несколько моряков, посланных командованием для подкрепления сухопутных сил.
Они быстрым маршем шли через некогда цветущие земли индейцев, расчищая путь, и везли с собой припасы из форта Брук. В обозе были ружья, сумки для провизии и палатки — простые и госпитальные, поводья, упряжь, подковы, чайники, инструменты и провиант: мешки с рисом и кукурузой, терпкие вина, продукты, способные выдержать изнурительную жару, донимавшую отряд изо дня в день. Джаррет часто рассказывал Тиле о жизни индейцев. Сейчас она могла бы сказать ему, что жизнь солдат, посланных выследить этих индейцев, почти так же тяжела. Но Джаррет наверняка знал и это.
Состав солдат был неоднородным. Среди них было много иммигрантов, едва говоривших по-английски. Но, как ни странно, встречались и образованные люди — юристы, священники. Вся страна переживала тяжелый финансовый кризис, и на военную службу нередко поступали только затем, чтобы прокормить себя и свои семьи. Тила кое с кем подружилась.
Однако она приобрела и врагов среди кадровых военных, входивших в окружение ее отчима.
На третий день марша через полуостров они обнаружили небольшую группу индейцев ючи и для расправы с ними направили одну роту.
Там было не больше пятидесяти индейцев, наверное, около двадцати воинов с женами и детьми.
Тила знала это, поскольку всему отряду пришлось потом пройти через уничтоженную деревню. Девушка никогда еще не испытывала такого ужаса: тела воинов и окровавленные, изуродованные тела мирных людей лежали повсюду. Ужас охватил не только ее. Она слышала, что тихо говорили солдаты, ехавшие рядом с ней. В подобной расправе не было необходимости. Господь никогда бы не одобрил такого жестокого убийства, даже если индейцы и варвары.
Тила словно окаменела и почти не замечала слез, бежавших по ее щекам.
К вечеру отряд остановился у реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114