— Вполне справедливо. — Джеймс направился к двери.
— Похоже, совершился побег? — спросил Джаррет.
— Да.
— И ты руководил им?
Джеймс покачал головой:
— Нет. Я только присоединился. У меня не было выбора:
Майклу Уоррену сообщили о том, что я в крепости. Пришлось покинуть ее, чтобы сохранить жизнь.
— Уоррен знает, что тебя захватили в плен?
— Если и нет, то скоро узнает.
— Тогда тебе и в самом деле не стоит задерживаться.
— Я уйду на рассвете, до того как обнаружат, что произошел побег.
— Значит, Оцеола ускользнул от Джесэпа?
— Нет, он умирает. Возможно, у него еще есть немного времени. Несколько недель или даже месяцев. Джесэп считает, что смерть Оцеолы остановит войну. Но он ошибается.
— Конечно.
Джеймс кивнул и вышел из комнаты.
Джаррет вопросительно посмотрел на жену:
— Следовало ли нам позволять ему это? Я беспокоюсь за бедную девушку.
— Она не так уж слаба и сейчас готова разорвать его. — Тара улыбнулась. — По-моему, Джеймс этого заслуживает. К тому же они сами должны решить свои проблемы.
— Сейчас проблемы серьезнее, чем когда-либо прежде. Брат только что бежал из военной тюрьмы!
— Они не имели права держать его, и Джеймс не заблуждается: по распоряжению Уоррена твоего брата убили бы в крепости. Джеймс не виновен. Более того, он спас жизни и белых, и семинолов.
— Это ты так оцениваешь ситуацию.
— Он должен остаться здесь… Джаррет тихо застонал:
— Тара, ну как ты не понимаешь! Ему никак нельзя оставаться. Они же прежде всего придут сюда.
— Но…
— Тара, оставь.
— Но…
— Тара!
— Джаррет…
Он вздохнул и поцеловал жену, ибо давным-давно понял, что только так можно заставить ее замолчать.
Типе снова снился этот сон.
Она находилась в какой-то глуши, в совсем незнакомом месте. И бежала по узким, почти незаметным тропам, слышала жужжание мух, москитов и свое дыхание.
Она бежала изо всех сил, отчаянно стремясь найти укрытие. В руках у нее было что-то тяжелое. За ней гнались.
Шаги звучали все отчетливее, но ей не удавалось бежать быстрее. Кроны деревьев нависали над ней. Она услышала шипение и едва не вскрикнула, когда змея бросилась на нее с ветки.
Преследователь приближался. Тила посмотрела на то, что держала в руках. Это был ребенок — темноволосый, крошечный, только что родившийся, совсем беспомощный.
Грохот шагов настигал ее. Тила обернулась, готовая закричать. Кто-то гнался за ней, желая убить ее и ребенка. За деревьями она не могла разглядеть преследователя и не знала, кто он — белый или краснокожий, солдат или семинол. Но понимала одно: он хочет убить ее и ребенка.
Джеймс быстро достиг конца коридора, отыскал дверь и вошел в комнату.
Окна на балкон были открыты. Тонкие белые занавески колыхались от ветра. Комнату заливал лунный свет, здесь было светлее, чем в спальне Джаррета. Джеймс понял, что теперь он не ошибся. Волосы Типы разметались по белым простыням, словно яркий огонь. Она спала беспокойно, дышала прерывисто. Белая ночная сорочка с кружевами казалась нелепо целомудренной, но лиф плотно обтягивал заметно увеличившиеся груди. Джеймс приблизился к постели и замер, глядя на Типу. В душе его совершалась борьба. Девушка зачаровывала Джеймса так же, как в первый раз, когда он увидел ее в доме брата. Красота Тилы пленяла его тем больше, чем ближе он узнавал ее. Страсть, кипевшая в этой девушке, притягивала Джеймса еще сильнее, чем огненно-рыжие волосы, сияющие глаза, шелковистая кожа. Ему мучительно хотелось прикоснуться к Типе, но он не смел, потому что сомневался в ней, хотя и не имел права на это. Джеймс знал ее так близко, но что-то в этой девушке не открылось ему. Он столько раз отталкивал ее!
«У меня не было выбора, — подумал Джеймс, тотчас насмешливо спросив себя:
— И что теперь?» Что теперь? Сейчас он снова предал ее. Пока Джаррет не задал ему этот вопрос, — Джеймс и не подумал, что он предстанет перед судом как руководитель побега и сам Джесэп потребует его голову.
Что же делать? Уйти, не разбудив ее? Не нарушать тревожный сон Тилы? Уйти, не прикоснувшись к ней, не поговорив? Снова броситься в бега, теперь уже навсегда?
Вдруг она зашевелилась и открыла глаза. Что-то испугало ее во сне. Порывисто сев, Тила прижалась к спинке кровати, и Джеймс понял, что она сейчас закричит.
Не так давно ее чуть было не зарезал человек, похожий на него, Выдра. Закричав, Тила разбудит не только всех в доме, но и всю округу.
Не успела она открыть рот, как он быстро зажал его рукой. Ее глаза выразили ужас, негодование, ярость. — Чей это ребенок? — гневно бросил Джеймс. Она попыталась ударить его. Джеймс схватил ее за руку, но Тила вцепилась в нее зубами. Даже в сражениях он редко встречал мужчин, одержимых такой яростью.
Осыпая ударами его грудь и плечи, она накинулась на него с таким неистовством, что Джеймс упал на спину.
— Дерзкий, заносчивый, отвратительный осел!
— Тила, не на этом ли мы остановились в последний раз? Прошу тебя…
Через минуту оба они оказались на полу. Как это произошло, Джеймс не понял, но все же успел поддержать Типу, чтобы падение не повредило ей.
— Подлый, низкий ублюдок. Ты…
— Тила! — Наконец ему удалось схватить ее за руки. — Тила, проклятие, хватит!..
— Не смей говорить мне это слово! Почему все всегда должно быть по-твоему?! Ты глупый, упрямый… — Она умолкла, когда Джеймс, вскочив, потянул ее за собой. Впрочем, опомнившись, Тила снова оказала ему яростное сопротивление и уже норовила нанести удар в челюсть, но он отклонился, и она упала в его объятия. Джеймс быстро подхватил ее и, опустив на постель, завел за голову руки Тилы.
— Чей это ребенок? — с ненавистью переспросила она Джеймса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114