Это помогает Данмору держать в трепете все побережье.
Эрик пожал плечами:
— Мы все знаем, что Он сжег Норфолк. Вряд ли это было сделано по наводке шпиона.
Вашингтон долгое время молчал. Затем облокотился о стол.
— Я доверяю твоим суждениям, друг мой. Доверяю.
Не сказав больше ни слова, он ушел. Эрик остался сидеть, потом поднялся и позвал Фредерика, попросив принести письменные принадлежности, чтобы составить ответ жене. Когда печатник вернулся и принес требуемое, Эрик сразу сел за стол.
На секунду он прикрыл глаза, передернув плечами. Он хотел, чтобы она приехала в Бостон на Рождество. Однако Вашингтон специально попросил его не делать этого, пообещав к весне отпустить домой.
Эрик вздохнул и начал писать, очень аккуратно подбирая слова, так, чтобы ложная информация могла показаться неоценимой для британцев.
Он закончил письмо и запечатал его своей печаткой. Затем вызвал Фредерика и приказал, чтобы письмо было отправлено на Юг как можно скорее.
Отдав письмо, он долго вглядывался в метель за окном, чувствуя себя так, словно холодные хлопья засыпают его сердце и душу.
— Будь ты проклята, Аманда! — произнес он негромко.
Когда зима начала потихоньку отступать перед весной, Аманда решила навестить Уильямсберг.» Она объявила, что поедет только с Пьером и Даниеллой, но когда утром спустилась вниз, не удивилась, увидев снаряженного в дорогу Жака Биссе, уже в седле, готового сопровождать ее карету.
— Жак, я не просила тебя ехать с нами, — сказала ода ему.
Тот странно посмотрел на нее и ответил так, как отвечал всегда, когда Аманда собиралась выезжать за пределы Камерон-Холла в отсутствие Эрика.
— Простите, миледи, но лорд Камерон поручил мне охранять вас, что я и делаю.
Охранять ее. Ложь! Он должен был следить за ней и выяснять, не предает ли она своего мужа и его дело. Но какая разница? На деле у него не будет возможности узнать, чем она занимается. К тому же Жак был ей симпатичен, очень симпатичен.
Она неторопливо кивнула:
— Отлично. Я буду чувствовать себя гораздо спокойнее рядом с тобой.
Даниелла забралась в карету и села напротив. Лошади тронули, и путешествие началось. Дорога была размыта весенними дождями, а день был еще весьма прохладным. Выглянув в окошко и бросив взгляд назад, Аманда поежилась.
Теперь она любит Камерон-Холл даже больше, чем Эрик, поскольку провела здесь столько времени. Его и ее портреты уже дополнили картинный ряд в галерее. Здесь теперь ее дом.
— Думаешь, что надо бы быть поосторожнее, да? — спросила Даниелла.
Аманда бросила на нее быстрый взгляд:
— Даниелла, я не понимаю, о чем ты говоришь.
Служанка порывисто вздохнула, но Аманда сделала вид, что не замечает этого. Она сглотнула комок в горле и прикрыла глаза. Казалось-, между ней и Эриком ныне пролегло такое огромное расстояние.
Мили… и время. Поначалу, когда он уехал, она очень тосковала по нему. В первые дни она не могла спать, ворочаясь в постели холодными ночами. Но затем появился ее отец — это произошло почти полгода назад, — и с того момента она стала отдаляться от мужа и словно заледенела, ощущая, что дела принимают столь ужасный оборот, что вскоре трудно будет хоть что-нибудь исправить.
Аманда открыла глаза и увидела, что Даниелла все еще смотрит на нее с выражением неодобрения на лице. Акадийка порывалась что-то сказать.
— Я очень устала, — спокойно произнесла Аманда, и женщина промолчала. — Откинувшись на спинку сиденья, девушка осознала, что теперь очень боится Эрика. Ей никогда не удастся заставить его понять. Она не была уверена, что всегда понимает себя сама. Стремясь выдавать сведения, которые сохранили бы жизнь Дэмьену и в то же время не привели бы к кровопролитию, она начала использовать для этого письма Эрика. Мелочи. Рутинные данные о грузах соли, овощей, фруктов, в которых нуждался флот англичан, чтобы избежать болезней на борту.
Только однажды она получила данные о передвижении войск, и, кажется, ее сведения совпали с теми, что губернатор получил самостоятельно; Она старалась не думать о боях, но знала, что война идет! И гибнут люди.
Эрик никогда не простит ее.
В пути ома, должно быть, задремала. Проснувшись, обнаружила, что уже ночь и карета стоит у дверей городского особняка. Окончательно ее разбудил звук распахнувшейся дверцы.
— Мы уже приехали, — сообщила Даниелла.
Аманда заторопилась к дому. Она взошла по ступеням крыльца и, снимая перчатки, стала звать экономку:
— Матильда, я приехала! — Она повернула ручку двери и вошла в дом. — Матильда! — снова позвала Аманда, двинувшись через гостиную. Не глядя бросила перчатки на тумбочку и вскользь вспомнила, как играла в шахматы с Эриком в свой первый приезд сюда.. Он оказался прав. Ей пришлось постоянно убегать от шахов.
Какой-то шорох заставил ее вздрогнуть и взглянуть в другой конец комнаты. Сердце подпрыгнуло и словно застряло в горле, ей пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть.
Облокотившись о каминную полку, с бокалом бренди в руке стоял Эрик. Когда Аманда наконец осознала, что это на самом деле он, она заметила, что выглядит Эрик восхитительно в своем темно-синем фраке, белой кружевной рубашке и белых же бриджах, заправленных в высокие сапоги. На лице его играла ленивая улыбка.
— Эрик! — Рука Аманды взметнулась к горлу.
— Дорогая! — Он швырнул бокал в огонь, не обратив внимания на звон разбивающегося стекла, на шипение растекшегося и мгновенно превратившегося в яркие языки пламени бренди. В одну секунду он пересек комнату, и она очутилась в его руках. И тут же Аманда до боли остро ощутила его запах, прикосновение колючих щек, дрожь мускулов, шероховатую ткань одежды, пьянящее касание его губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120