На глазах Элизы из той же гостиницы вслед за своими пожитками выпрыгнула женщина в одной ночной рубашке.
Элиза словно оцепенела, ее сердце и рассудок отказывались воспринимать происходящее и реагировать на него. Как зритель следит со стороны за спектаклем, так и Элиза наблюдала за тем, как, повинуясь дьявольскому желанию разрушить Богом созданный мир, мириады крохотных огоньков сбиваются в стаи и разносят пламя все дальше и дальше. Раскаленный воздух вызывал удушье, одежда накалялась и обжигала тело… Элиза вовремя опомнилась и в последний момент успела вытащить Фифину из-под копыт лошади, несущейся по мостовой.
Они побежали не разбирая дороги, ими овладела одна-единственная мысль: только бы успеть! Элизе с Фифиной по пути встретилась ватага пьяных мастеровых, громящих витрину магазина.
– О Господи… мы погибли… – бормотала француженка, скороговоркой повторяя одни и те же слова.
На площади перед зданием тюрьмы навстречу им неслась толпа заключенных, выпущенных на свободу. В маленьком полуподвальчике (Элиза на ходу увидела это через окно) владелец ювелирной лавки дрожащими руками выкладывал на стол перед человеком с ножом, в одежде каторжника драгоценности. Фифина тоже заметила происходящее и от страха остановилась как вкопанная. Элиза сильнее вцепилась ей в руку и закричала:
– Скорее! Бежим, иначе мы погибли!
Оказавшись на Стэйт-стрит, они шагу не могли ступить, чтобы не наткнуться на мародеров. А вдруг ее магазин тоже разорили!
Но вздох облегчения вырвался из груди Элизы: какое счастье, она обнаружили свой магазин целым и невредимым.
– Смотрите… смотрите. – Фифина показала куда-то вверх. Элиза подняла голову и увидела, как над медным орлом, с ледяным спокойствием взирающим на стихийное бедствие, тлеет и распадается на обожженные лохмотья некогда роскошная, с любовью придуманная Элизой вывеска. Элиза, не сказав ни слова, нащупала в кармане ключ и дрожащей рукой вставила его в замочную скважину. Обе женщины вошли внутрь.
Элиза с трудом сдержала подступивший к горлу стон. По стенам торгового зала прыгали оранжевые всполохи, в зеркалах отражались языки пламени, объявшего дом напротив.
С первого взгляда она поняла – магазин спасти не удастся. Всю противоположную сторону Стэйт-стрит уже охватил огонь. То, что пламя перекинется и на эту сторону, не вызывало сомнений и было делом считанных минут.
Не обращая внимания на рыдающую и бьющуюся в истерике Фифину, Элиза прошла в свой кабинет. Открыв тяжелую дверцу сейфа, она вытащила две коробки: одну с драгоценностями, а другую с деньгами.
Элиза сунула за пазуху пачку купюр. А когда собиралась положить туда же драгоценности, то в спешке уронила коробку, рассыпав великолепные украшения по полу.
– Господи Боже! – раздался вопль Фифины за спиной Элизы.
Элиза обернулась. В дверном проеме кабинета появился мародер.
Ему было на вид лет двадцать пять. Мелкие черты лица, оттопыренные уши и взлохмаченные волосы делали его еще моложе. Он походил на человека, всю жизнь проработавшего клерком в третьеразрядной страховой конторе.
Любая стихия, и пожар в том числе, пробуждает в человеке тайные стремления, обнажая тщательно скрываемые страсти и пороки. Вот и этот вполне безобидный ранее человек превратился в чудовище, жаждущее легкой наживы: его глаза сверкали сумасшедшим блеском, а через приоткрытый рот вырывалось жаркое, сиплое дыхание. Вне всякого сомнения, магазин Элизы не первое место, которое он посетил. Из-под ворота его черного сюртука свешивалась золотая цепочка часов, а карманы брюк заметно отяжелели.
– Я-то думал, что найду здесь одни только шляпки. Дорогие шляпки. – Грабитель ухмыльнулся, зачарованно глядя на жемчужную нитку.
– Убирайтесь из моего магазина! – закричала Элиза.
Она незаметно толкнула дверцу сейфа, и та, щелкнув, замкнулась. Засунув жемчуг за корсаж, Элиза уверенным шагом пошла к выходу, прямо на грабителя.
– Убирайтесь, и немедленно! – Но он даже не шевельнулся.
– Послушай, красавица. Все равно магазин сгорит дотла. Кстати, ты тоже можешь сгореть. Зачем тебе эти безделушки, детка? Сейчас очень опасно ходить по улицам с такими вещицами за пазухой. А у меня они будут в целости и сохранности. Давай их сюда. Мне они нужнее, чем тебе.
Мужчина шагнул ей навстречу и протянул руку. Вероятно, он ожидал, что Элиза испугается и добровольно отдаст ему драгоценности.
В душе Элизы все перевернулось от ярости и негодования. Целый год упорной работы прошел даром! Магазин не спасти! А этот наглец хочет забрать у нее последнее!
– Вы ничего не получите! – дрожа всем телом, воскликнула Элиза.
– Ошибаешься, детка, получу.
Элиза, наизусть зная свой магазин, начала медленно отступать от грабителя к груде коробок с искусственными цветами, сваленными в угол кабинета. Там всегда лежали ножницы, которыми Билли разрезал веревки!
Мародер с нескрываемым удовольствием наблюдал замешательство и испуг Элизы. Продолжая наступать на нее, он приговаривал:
– А ты, похоже, перетрусила, прекрасная модистка! И от этого стала совсем хорошенькой. Ну, детка, не тяни время, давай сюда жемчуг.
Он подошел совсем близко, Элиза на ощупь нашла ножницы и, резко выбросив вперед руку, воткнула их чуть выше локтя бандита.
– А-а-а! – Он дико закричал от боли, а Элиза, выдернув ножницы, снова заняла оборонительную позицию, всем своим видом показывая, что не собирается сдаваться. Хотя на самом деле Элиза боялась этого обезумевшего человека, у девушки вряд ли хватило бы решимости повторить удар.
– Сука! – прошипел мародер, но решительность и наглость слетели с его лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107