Мало того, что продукты дорого стоят, было бы очень обидно протащить их на себе половину пути, а потом безвозвратно лишиться. Куайд объяснил ей, что все тот же старательский кодекс декларирует неприкосновенность продовольственного запаса.Корри наблюдала, как Куайд и два их помощника ставят палатку и кормят собак.– Цивилизация! Корри, здесь настоящая цивилизация. Есть больница, почта, питейное заведение. Вы здесь можете купить даже дюжину яиц, если это вам по карману. Не хотите ли отведать омлета? Говорят, что я виртуозно его готовлю.Корри постаралась улыбнуться. Но мысли ее были заняты тем, что не далее, как завтра утром, они начнут штурмовать страшный и прекрасный Чилкутский перевал.
Это было грандиозное зрелище.Стараясь удержаться на ногах от сильного ветра, не видя ни зги перед собой от сплошной снежной пелены, люди упрямо карабкались на гору. Они шли вереницей, друг за другом и казались суетливыми гномами на фоне величественных и невозмутимых скал.– Но это… это не тропа. Это горный склон!Куайд кивнул.– Три тысячи футов над уровнем моря. Склон такой крутой, что пришлось вырубить в нем ступеньки.– Но как же мы влезем сюда?– Никак. Собаки не могут тащить груз по ступенькам, поэтому мы пойдем в обход, через тропу Петтерсон. Вот сюда, направо.Куайд указал рукой в сторону, где вверх по гораздо более пологому склону поднимались собачьи упряжки и телеги.– Мы, правда, потеряем время, зато обойдем самый крутой участок.Корри снова посмотрела на вереницу людей, штурмующих гору. На всем пути к вершине с обеих сторон от живой лестницы виднелись черные точки. Корри спросила у Куай-да, что это такое, и он объяснил, что это те, кто выбился из сил и решил передохнуть. Им теперь часами придется ждать возможности снова вклиниться в плотную вереницу людей.– Часами!– Да. Здесь, на Чилкуте, нельзя уставать.– А что вон там, слева?Корри показала на какой-то странный желоб поодаль от ледяной лестницы. Ей показалось, что по нему с горы катится огромный снежный ком.– Это ледяная горка. Видите, по ней вниз съезжает человек. Он уже поднял на гору часть груза, а теперь спускается за следующей.– О Господи!Корри в изумлении смотрела по сторонам.– Это замечательно! Как бы это все понравилось папе!Тут она вспомнила о своей камере. Корри хорошо отдохнула за ночь, и теперь энергия переполняла ее.– Пожалуй, я сделаю несколько снимков!– Вы собираетесь фотографировать? Корри, нам надо приниматься за работу. Выкиньте это из головы и пойдемте.Корри упрямо возразила:– Нет, я хочу сделать несколько фотографий. Я обещала папе, что…– Корри, я повторяю, нам надо торопиться. Надвигается снежная буря. Носильщики требуют, чтобы мы немедленно тронулись в путь. Лучше им не перечить. Носильщики здесь на вес золота. Без них нам придется все вещи тащить на собственном горбу.Куайд был прав. Буря действительно надвигалась. Морозный ветер обжигал щеки Корри, но она только сильнее натянула шапку на уши и продолжала возиться с камерой. Ей хотелось сделать по крайней мере два кадра: бесконечная вереница людей и спокойная величественность самой горы Чилкут, которая, казалось, снисходительно терпит на своей поверхности копошащихся людей, как собака терпит блох на своей спине.– Пойдемте, черт побери!Куайд потянул ее за собой.– Сейчас не время для развлечений. Пойдемте, Корри, иначе придется пережидать бурю здесь, и носильщики нас бросят.Тяжелый тюк давил Корри на шею до боли в голове. Шерстяное белье стало влажным от пота. Ноги в грубых ботинках покрылись волдырями. Хотя они выбрали более легкий путь, Корри совершенно выбивалась из сил. Казалось, что этот подъем никогда не закончится. Она и без того чувствовала себя ужасно, а тут еще Куайд постоянно подгонял ее, вынуждая идти быстрее.– Не отставайте! Нам надо торопиться.– Я иду так быстро, как могу.Она разозлилась. Как он смеет так говорить с ней! Как будто она для всех обуза! Это не так! Она идет так же быстро, как остальные.Куайд велел девушкам поплотнее закутаться в шарфы и оставить только глаза, чтобы колючий ветер не обжигал лицо. Они прошли мимо нескольких людей, упавших в снег рядом с тропой. Один из них был почти мальчик. На его щеках уже появились восковые белые круги – первый признак обморожения.– Вставайте! Поднимитесь и идите!Корри не в силах была вынести этого страшного зрелища. Этот замерзающий мальчик, почти ребенок, тронул ее до глубины души. Она подбежала к нему и со всей силы ударила по плечу.– Буря надвигается! Вы погибнете, если останетесь здесь!Он равнодушно посмотрел на нее.– Какая разница, где погибать. Мы никогда не дойдем… мама говорила…– Вставайте! Ну пожалуйста. Вам надо двигаться.– Нет, я не могу. У меня не идут ноги…– Корри!Куайд подошел к ней и потянул за локоть.– Пойдемте. Мы не можем останавливаться у каждого выбившегося из сил неудачника. Нам надо позаботиться о себе, иначе мы сами погибнем.– Но мы не можем так оставить его.– Корри, говорю вам, пойдемте. Вам надо думать о себе и своем ребенке. Мы заявим полиции о том, что они здесь, когда доберемся до таможни. Полиция придет и заберет их отсюда.Корри оглянулась вокруг и увидела несколько темных точек на снегу. Это были обессиленные, обреченные на смерть люди.– Когда подоспеет полиция, будет уже поздно.Она подошла к Ли Хуа и решительно сказала:– Возьми камеру. Остальные мои вещи выбрось.Девушка послушно выполнила ее просьбу. Куайд был в ярости.– Корри, что, черт возьми, вы делаете? Вы не можете выбросить свои вещи…– Почему не могу? Я купила их на свои деньги!Она подошла к мальчику, стащила со своей руки рукавицу и стала растирать ему щеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136