– Но с кем-то он должен общаться, не может же он заживо похоронить себя в своих комнатах и целыми днями рисовать!
Узкие глаза китайца не выражали никаких эмоций.
– Он сказать, что не хотеть говорить с женщинами. И с Мак-Рори, и с кем-то еще. Вы должны примириться, мисси.
– Но это касается Маунтен Вью, сахарной плантации! – растерянно пробормотала Селия.
Чанг усмехнулся, показав белые ровные зубы.
– Сахар, – повторил он. – Миста Бо ненавидеть сахар.
Селия уставилась на повара:
– Но он любит Маунтен Вью! Он больше всего на свете хотел стать его хозяином!
Чанг отвел глаза.
– Миста Бо ненавидеть сахар, – повторил китаец.
Чуть позже Селия отправилась сообщить Мак-Рори, что Бо не покинет свои апартаменты даже из-за проблем на заводе.
Мак-Рори сердито пожал плечами:
– Я этого ожидал. Бо – просто лентяй, бездельник. Опасения Джона подтвердились. Его сын не более пригоден управлять плантацией, чем собака Хили.
В тот вечер, поужинав с Тиной и Гаттерас, Селия рано отправилась к себе, устроилась в постели с книгой в руках под мягким светом масляной лампы. Как страстно стремился ее муж стать хозяином Маунтен Вью. Теперь это осуществилось, Бо занял место Отца, женился на его невесте, сидит в конторе, отдает распоряжения рабочим.
Помимо воли, она вспомнила слова Романа о том, что Бо разорит Маунтен Вью за полгода.
Правда ли это? Здесь все, от самой простой служанки до сотен рабочих сахарного завода, зависели от того, как Бо будет управлять Маунтен Вью. Кроме того, другие плантаторы привозили сюда свой урожай сахарного тростника на переработку.
Почему Бо потерял интерес к плантации?
Селия не могла сосредоточиться на романе, дважды закрывала книгу и выходила в коридор, ведущий в западное крыло дома, собираясь поговорить с Бо и решить вместе с ним эти проблемы.
Что-то неосознанное удерживало ее. Из-за Бо дела в Маунтен Вью шли из рук вон плохо, но Селия не могла противиться своему внутреннему голосу.
На следующее утро Селия поднялась рано и, к своему удивлению, увидела Бо на веранде с чашкой кофе. Перед ним стояла нетронутая тарелка с яйцами и ветчиной.
– Бо! Ты уже встал! Ты пойдешь сегодня и контору?
– Думаю, да, – хмуро ответил он.
– Уверена, это обрадует мистера Мак-Рори, – сказала она. – Он уже несколько дней пытается увп деть тебя: возникла проблема с рабочими. Он говорит…
– Хватит, Селия. Я же пришел. – Бо злобно оттолкнул тарелку. Он похудел и осунулся, в глазах появилось какое-то странное, отсутствующее выражение. Бо смотрел вдаль и словно совсем не замечал жену. – Разве тебе недостаточно того, что я спустился вниз и завтракаю с тобой? Чего еще тебе надо?
– Завтракаешь? Да ты не притронулся к еде! Я хочу, чтобы ты соблюдал приличия. Вот все, что мне надо.
Дни тянулись медленно, и даже ученики казались Селии такими же непослушными, как в первый день школьных занятий. Селии пришлось строго с ними поговорить. Она поставила Кавео, их лидера, возле двери, пока он не успокоился и не начал читать и считать.
– Я не обязан вам подчиняться, – заявил ей Кавео, вздернув подбородок. – Я могу быстро найти работу на заводе. Так говорит миста Григгс.
– Кто такой мистер Григгс?
– Это «хаоле нуи», новый «луна». Он считает, что я буду хорошим возчиком. И он прав!
– И это все, кем ты сможешь быть, Кавео, если не научишься читать лучше, чем сейчас, – разочарованно заметила Селия.
Мальчик удивленно посмотрел на Селию, и вдруг на его глаза навернулись слезы.
– О Кавео, прости меня. – Селия обняла его.
– Я не могу, – прошептал он. – Я не уметь правильно видеть буквы, мисси. Они куда-то уходить.
Ей стало очень жаль мальчика:
– Тогда мы будем проходить буквы не так быстро, Кавео. Мы постараемся изо всех сил, и ты научишься. Хочешь, еще часок позанимаемся после уроков? Только ты и я, вдвоем?
– О да, мисси! – обрадовался мальчик.
В тот день Селия пошла домой мимо завода, где, как обычно, бурлила жизнь: по пыльной дороге тащились воловьи упряжки, груженные тростниковыми стеблями, возницы кричали на животных и щелкали в воздухе длинными кожаными кнутами. Несколько японцев сливали патоку в чаны. Сегодня, однако, все это не выглядело таким же мирным, как обычно. Несколько недовольных, озлобленных рабочих о чем-то разговаривали, до Селии доносились сердитые возгласы.
Вспомнив слова Мак-Рори о недовольстве рабочих, Селия осторожно приблизилась к ним.
– Никто не смеет трогать меня, никто, даже «хаоле»! – крикнул один.
Селия увидела двух мужчин, смотрящих друг на друга с нескрываемой яростью. Это были Григгс, новый «луна», или старший мастер, и Гензо, японец, которого Селия учила английскому языку.
– Ты, маленький желтый выродок, поклоняющийся дьяволу! – Крупный Григгс угрожающе наступал на японца. Судя по акценту, он был уроженцем южных штатов. – Когда я приказываю тебе работать ты должен подчиняться, а не бить поклоны твоим языческим божкам!
– Вы ошибаетесь. – Гензо изъяснялся на отличном английском. – Я просто произносил молитву…
– Меня не волнует, кому ты молился. Я не потерплю, чтобы мои рабочие ленились! Ты переведен на половинный рацион.
– Я работаю так же усердно, как и все.
– Неужели? – Григгс поднял хлыст и ударил им Гензо. Хлыст рассек тому предплечье, выступила кровь. – Это ты-то человек? Нет, ты – мерзкая жаба. Да, маленькая желтая…
Рабочие взволновались.
– Григгс! – голос Селии прозвучал так гневно, что южанин обернулся. – Оставьте Гензо в покое!
«Луна» нахмурился:
– Я выполняю свой долг, миссис Бернсайд.
– Долг? Разве ваш долг – бить рабочих? – Селия не помнила себя от бешенства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90