Сан-Себастьян.находится на побережье Испании, почти на границе с Францией. Неужели Химера везет ее к самому Наполеону?
При мысли, что ее будут допрашивать, Джейн ощутила новый прилив страха.
– В свое время я там сильно набедокурил, но не достиг поставленных передо мной целей. Уверен, что когда ты окажешься в Париже, то и думать забудешь о своих проблемах, хотя бы на некотороевремя, – презрительно хмыкнул. – Кстати, ожидающий нас корабль везет оружие британским войскам. – Химера улыбнулся. – Чтобы они нас взяли, потребовалось заплатить кругленькую сумму, и для этого я обчистил сейф его светлости. В военное время цены взлетают под потолок, не так ли?
Эти слова особенно не понравились Джейн. Дядя Гарольд отличался прижимистостью, насколько это возможно для человека, живущего в собственное удовольствие: готовый проиграть в карты целое состояние, он не желал тратить ни фартинга на покупку обновок для дочерей. Тот факт, что Химера обчистил сейф лорда Мейвелла, мог означать только одно: ее дядя мертв.
– Бедная тетя Лотти, – пробормотала Джейн. Маленький человечек злорадно рассмеялся:
– Она прекрасно обеспечена и, бьюсь об заклад, в курсе всех дел.
Джейн содрогнулась от ужаса, вспомнив, что все члены семьи в тот или иной момент видели этого человека.
– Надеюсь, вы ничего дурного им не сделали? – Ее спутник только усмехнулся:
– Зачем мне это? Слишком много лишней работы. Да и что они помнят обо мне? Только то, что я был не очень высок ростом, не очень красив и не очень хорошо одет.
К сожалению, с этим Джейн не могла поспорить: кузины именно это и скажут, если их спросят. Когда они не видели в мужчине подходящего кандидата на роль мужа, то он для них все равно что не существовал.
– Британские аристократы – глупцы, – продолжал ее похититель, ссутулившись и придав лицу капризное выражение. В один миг он вдруг преобразился, словно превратившись в юношу лет двадцати, пресыщенного жизнью. – Ну, кто перед тобой теперь?
Джейн стало жутковато. Тот, кого она видела перед собой, не имел ничего общего с замухрышкой среднего возраста, время от времени мелькавшим в коридорах Мейвелл-Хауса.
Выпрямившись, Химера уставился на нее в упор и вежливо спросил:
– В чем дедо, миледи?
Джейн захлопала глазами. Если его приодеть соответствующим образом, то в лучших домах Англии этот человек вполне сойдет за члена высшего общества. Неудивительно, что он не боялся быть опознанным дамами из Мейвелл-Хауса. С другой стороны, его умение оставаться неприметным, а также их рассеянность помогли им остаться в живых.
Для самой Джейн все складывалось гораздо хуже. Как Этан сумеет найти ее, если не узнает, кто ее увез?
Джейн в очередной раз задумалась над вариантами, какими бы могла воспользоваться для своего спасения. Ее крики о помощи никто не услышит, и ей нечего оставить в качестве знака, который мог бы подсказать, на какой корабль она села. У нее даже нет возможности сообщить, что ее увозят из Англии! Она просто исчезнет, а Этану ничего другого не останется, как гадать, что с ней случилось.
Джейн снова ощутила прилив страха. Это чувство она хорошо знала. Всю жизнь она чего-то боялась – боялась за свою судьбу и за судьбу матери, боялась разоблачения, пока была в Лондоне, боялась Бедлама, своего дяди, боялась задохнуться в сундуке...
Но, помимо страха, теперь в ее душе появилась злость, и это чувство было для нее новым. Оно взорвалось в ней, как долго дремавший вулкан, и требовательно искало выхода наружу.
Джейн медленно повернулась к сидевшему возле нее человеку. Мысль об убийстве показалась ей в этот момент весьма привлекательной. Так же медленно она отвернулась от него, притворившись, что рассматривает темные здания вокруг, в то время как всецело сконцентрировала внимание на своей руке с наружной стороны коляски, осторожно подбиравшейся к заржавевшему кронштейну, поддерживавшему лампу. Поднимавшийся над закопченным стеклом жар опалил ее голую ладонь, проволочное крепление обожгло пальцы, когда она взялась за фонарь.
Не издав ни звука, Джейн сделала вид, что покорилась судьбе, позволив многочисленным страхам овладеть ее сознанием. Ей нестерпимо пекло пальцы, пока она крутила из стороны в сторону проволоку.
Скосив глаза на своего похитителя, Джейн прижала свободную руку к животу и застонала.
– В чем дело? – Он недовольно нахмурился.
Джейн замотала головой и, зажав ладонью рот, перегнулась через край коляски. В душе она очень гордилась, что умеет столь достоверно производить рвотные звуки.
– Бога ради, – услышала она рядом презрительный голос. – Если ты страдаешь морской болезнью, тогда мне лучше убить тебя прямо здесь.
Не обращая на него внимания, Джейн продолжала биться в конвульсиях, в то время как ее пальцы лихорадочно возились с зажимом лампы.
Наконец фонарь открылся, и Джейн, схватив масляную лампу обеими руками, хотела обрушить ее на голову Химеры, однако он оказался проворнее и ловко увернулся. Не причинив ему вреда, лампа угодила В спинку сиденья, затем отлетела куда-то вперед.
И тут же Химера вцепился в горло Джейн.
– Ну все, тебе конец...
Внезапно лошадь впереди тревожно заржала. Одновременно повернув головы, Джейн и ее похититель застыли в нелепых позах: облитый маслом хвост лошади ярко пылал в темноте ночи. Несчастная кляча дернулась, встала на дыбы, а затем, истошно заржав, понеслась вскачь.
Похитителю волей-неволей пришлось отпустить Джейн, и он стал лихорадочно ловить развевающиеся за крупом животного вожжи.
Первой мыслью Джейн было схватиться за края экипажа, чтобы не потерять равновесия, но пробудившаяся в ней неукротимая ярость заставила ее снова броситься на своего похитителя и вложить в этот бросок всю силу своего гнева, возмущения и боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74