– Что-то не так, сэр?Хардинг многозначительно переглянулся с Джеком.– Письмо от мисс Крэншоу!Лакей терпеливо улыбнулся:– Нет, сэр, от ее горничной. Она сама отдала мне письмо.Хардинг нахмурился, но согласно кивнул:– Да, я ошибся. – И он еще раз выразительно заглянул в глаза хозяину. – Спасибо. Мы проследим за отправкой письма.Озадаченный лакей помедлил, затем ушел. Когда дверь за ним закрылась, Джек ринулся к столу и выхватил письмо из рук секретаря.– Пусть побудет у меня, – заявил он, сунул письмо в карман и удалился в кабинет.Джайлс и Хардинг с разинутыми ртами проводили его взглядом, потом переглянулись.– Не нравится мне все это, мистер Ханикат! Что-то здесь нечисто. Таким скрытным я не видел мистера Фэрчайлда со времен романа с графиней… – Он благоразумно прикусил язык. – Признаться, я встревожен.Джайлс нервно перебирал бумаги.– Всем нам известно, кто прочтет это письмо, верно?– Да, – воинственно отозвался Хардинг.– А почему бы и нет? – продолжал Джайлс. – Мистер Фэрчайлд – порядочный человек. Он желает мисс Крэншоу только добра. Значит, он вправе распечатать письмо.Хардинг слабо улыбнулся.– Надеюсь, вы правы. Но не знаю, согласилась бы с вами сама мисс Крэншоу или нет. На ее месте я бы возмутился, узнав, что посторонние люди читают мои письма.– Но ведь она ничего не знает, мистер Хардинг. И не узнает.– Пока миссис Холлоуэй не напишет ей сама.– А мы перехватим ее письмо.Хардинг замер.– Господи, мистер Ханикат, а если миссис Холлоуэй нагрянет в Миддлдейл с визитом?– Тогда у вас будут неприятности.– У меня? Вы хотите сказать, у всех нас? Или вы забыли, где служите?Джайлс гордо усмехнулся, а Хардинг пожал плечами и отмахнулся:– Ступайте работать, мистер Ханикат. Вы же говорили, что знакомы со всеми жителями города, вот и разузнайте, что к чему. Какое мне дело до мисс Крэншоу? И до миссис Холлоуэй? Пусть себе приезжает. Она разоблачит мистера Фэрчайлда, и мисс Крэншоу рассорится с ним раз и навсегда. И он наконец-то займется делом. Иначе и глазом моргнуть не успеет, как лорд Эббингтон явится за долгом. Глава 15 В ту ночь Джеку не спалось. Утром он поднялся ни свет ни заря, стараясь не потревожить Хардинга, набросил стеганый шелковый халат и прокрался в гостиную. Ни камердинера, ни слуги у него не было. Но в кухне спал племянник экономки. Услышав, как Джек чиркает спичками, зажигая свечи в гостиной, племянник проснулся, прислушался и снова уснул на тюфяке, брошенном на пол.Едва Джек успел подкрепиться бренди, как в дверях вырос Хардинг, запахивая халат на объемистом животе и почесывая короткую шею.Джек с облегчением вздохнул. После близости с Лайзой его томило одиночество. Прежде он не замечал его, а теперь чувство болезненной пустоты стало нестерпимым.– Рад вас видеть, Хардинг.– Не спится, сэр? – Хардинг грузно опустился в крепкое кресло.– Похоже на то. – Джек вытянул перед собой длинные мускулистые ноги и указал на графин. – Выпейте, Хардинг, со мной за компанию.Секретарь послушно направился к буфету, откупорил графин и плеснул бренди в стакан. Джек внимательно следил за ним, исполнившись к Хардингу странной благодарности. Сегодня одиночество просто сводило его с ума.Что-то в нем изменилось, и Джек подозревал, что это случилось в минуты близости с Лайзой. В какой-то момент этой нежной, головокружительной любви Лайза с невозмутимостью хирурга вскрыла ему грудь и извлекла сердце. Теперь она могла делать с ним что угодно. И что еще страшнее, это сердце было ей ни к чему. Она просто развлекалась. Движимая чувством долга перед близкими, она и не смела мечтать о счастье длиною в жизнь. Но ей хватило самостоятельности, чтобы сблизиться с ним без любви и брака.Дьявол! А в каком положении очутился он! Бог свидетель, о любви он не мечтал. Но вдруг осознал, что она ему необходима. Он уже готов сделать Лайзе предложение. Для него это дело чести. Но еще неизвестно, каким окажется брак, если он без ума от собственной жены.– Вас что-то тревожит, сэр? – Хардинг поерзал в кресле, пригубил бренди и Довольно вздохнул.– Я вдруг понял, Хардинг, что еще ни разу не просыпался в объятиях женщины.Секретарь вдохнул аромат бренди, покачал вязкую жидкость в стакане.– Что-то я вас не пойму.– Объясню: у меня было много женщин, но ни к одной я не был неравнодушен настолько, чтобы засыпать и просыпаться вместе.– Простите меня за прозу жизни, но привилегией просыпаться рядом обладают супруги. Можно; конечно, порезвиться с любовницей и до полуночи, но об этом неизбежно узнает ее муж.Джек хмыкнул с оттенком презрения к себе и потер саднящие глаза.– Сколько лет я потерял даром! И мне еще хватает наглости роптать на судьбу! А между тем на свете есть истинные страдальцы…– Кто, например?Джек переплел пальцы, поставив локти на подлокотники кресла.– Джейкоб Дэвис.– Тот лавочник?– Да. Похоже, пожар, который погубил хорошую миддлдейлскую семью, подстроил сам лорд Баррингтон. Ввязываться в это дело я не хотел, но, узнав подробности, не смог остаться в стороне. Надеюсь, вы никому не проговоритесь.– Разумеется! Говорите, лорд Баррингтон? Жених мисс Крэншоу?– Он самый.– А вы уверены, что виноват он?– Достаточно уверен, чтобы призвать на помощь Правосудие.– А я посоветовал бы оставить это дело шерифу.– Доказательств у меня пока нет. Их как раз ищет Джайлс. И потом, я не могу обвинить Баррингтона, не запятнав репутацию Лайзы.– Лайзы? С каких это пор вы зовете ее по имени?Джек залился густым румянцем. Хардинг слишком хорошо знал его. Несомненно, он уже догадался, как далеко зашли их отношения. Раньше Джеку не было дела до предположений Хардинга, но только не теперь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79