Виноват кусок немецкого металла, который не сумели обнаружить доктора и не вынесло на поверхность током крови. Боль пронзила его, словно удар молнии. Он закачался, потеряв равновесие и стараясь сдерживать крик, но тут почувствовал, что, несмотря на все усилия, падает назад.
В падении он успел повернуться боком и ударился плечом. В голове замелькали яркие вспышки. Пыль забила ему рот. Он отчаянно закрутился, стараясь найти свое оружие.
Он увидел оружие и в тот же момент увидел Реппа.
Снайпер был выше него на 200 метров, спокойный, как статуя.
Ему никогда не добраться до винтовки.
Литс оттолкнулся больной ногой, чтобы прыгнуть к своему «томпсону».
Выстрелив в него, Репп потерял всякое любопытство. Ему было наплевать на американца. Он знал, что американец мертв, и это делало его совершенно неинтересным.
Репп отложил винтовку и снял с плеч рюкзак.
Его плечи чертовски болели, но, почувствовав облегчение, запели на свободе. Он с удивлением обнаружил, что дрожит. Ему хотелось смеяться или плакать. Между первым и последним выстрелами прошло всего лишь несколько минут.
Он подошел очень близко, этот здоровый парень, который шел напролом, как бык. «Ты и я, мы с тобой крутанули драйдел, и я выиграл. Ты проиграл. Но ты был так близок к победе, так близок». Та пуля, которая ударилась в скалу всего лишь в дюйме, а может и ближе от его головы? Реппа передернуло от одной этой мысли. Он притронулся к ране. Кровь уже запеклась. Он осторожно потер рану.
Ему очень хотелось закурить, но сигарет с собой не было, ну и ладно.
Шоколад.
Шофер дал ему плитку шоколада.
Внезапно вопрос его выживания стал зависеть от того, найдет ли он эту плитку. Его пальцы начали ощупывать карманы и мешочки и в конце концов сомкнулись на чем-то маленьком и твердом. Он вынул плитку, зеленая фольга сверкнула на солнце. Как забавно: ты можешь карабкаться на горы, бежать, стрелять и после всего этого найти маленький квадратик в зеленой фольге, нетронутый, настоящий. Он развернул шоколадку.
Великолепно.
Репп сразу почувствовал себя лучше. Он тут же успокоился и взял себя в руки. «Нибелунги» проиграли, но определенные вещи просто не могут произойти. Он не проиграл, его знания в последний момент его не подвели.
Он получил удовольствие: в борьбе он был великолепен, если еще учесть, сколько усилий потребовалось, чтобы занять позицию для стрельбы и высидеть последовавшую за этим долгую бессонную ночь. Для такой короткой акции это было ужасное напряжение.
Репп впервые обратил внимание на то, где он находится. Вокруг него торжественно поднимались Альпы. Угрюмые, удивительные, как старики, чьи лица стары от снега, в своем безмолвии они кажутся особенно мрачными. А внизу видны мягкие и зеленые долины.
Внезапно он понял, что у него еще есть будущее. Это его немного испугало. И все же у него есть швейцарский паспорт, у него есть деньги, у него есть «Вампир». Все эти три возможности можно неплохо использовать.
Улыбаясь, Репп встал. Теперь оставалась последняя обязанность — вернуться. Он закинул за спину рюкзак, уже не казавшийся таким тяжелым. Благослови бог Ганса-жида и его последние десять килограммов. Он забросил за плечо винтовку.
Несколько минут он продирался сквозь лес, замечая при этом все его прелести. Через какое-то время он вышел на высокогорный альпийский луг, несколько дюжин акров сочной травы. Трава лежала на солнце, не отбрасывая тени.
Над головой на алмазно-голубом, чистом и ясном фоне парили и клубились облачка. Солнце прямо-таки сверкало. Прохладный ветерок ласкал лицо.
Репп начал пересекать луг. Он снял свою форменную полевую фуражку и машинально вытер лоб рукавом, почувствовав на нем теплые лучи.
Он продолжал идти вперед и скоро подошел к концу луга. Здесь трава, прежде чем смениться рощицей, образовала невысокий барьер. Этот барьер стоял перед ним, как невысокая стена, нарушаемая кое-где чертополохом, папоротником и даже несколькими желтыми дикими цветочками.
Он оглянулся на поле. Оно было пустым и чистым. Оно было таким чистым. Ничто не нарушало его нетронутой однообразности. Для Реппа этот вид был великолепен. Картина рая. Трава слегка колыхалась под утренним бризом.
«Вот здесь для меня кончилась война», — подумал он.
Он знал, что ему еще надо пройти несколько километров по девственному сосновому лесу, затем предстоит переход вдоль гребня и наконец последний спуск в другой мрачный лес.
Осталось всего несколько часов.
Репп возобновил свой путь и начал пробираться на вершину гряды. Снова стали попадаться желтые бутоны, целые дюжины, сотни цветов открывали ему свои лица. Он снова приостановился, ослепленный этим зрелищем. Казалось, цветы впитывают свет из воздуха, а затем стреляют им в него обжигающими вспышками энергии. Начался день, спокойный и мирный. Каждая соринка, каждая пылинка будто застыла в ярком воздухе. Небо кричало голубизной, поднимающиеся в нем кучевые облачка казались в своей белизне жирными и маслянистыми. От всей этой красоты Репп даже почувствовал легкое головокружение. У него было такое впечатление, что он слышит музыкальный хор.
Освобождалась неизвестная энергия, она захватывала и окутывала его. Он чувствовал себя преображенным. Он ощущал связь с космосом. Репп повернулся к солнцу, которое стояло над гребнем, и в его пульсирующем сиянии увидел подтверждение своим надеждам, а когда там же поднялись две фигуры, которые закрывали свет, он сначала принял их за желаемое благословение.
Они были видны неотчетливо.
Одной рукой Репп прикрылся от солнца.
Тот, что крупнее, смотрел на него мрачно, а у мальчика на миловидном лице вообще не было никакого выражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109