Осталось несколько секунд до того, как толстяк окажется в зоне досягаемости выстрела.
Может, направить винтовку на толстяка?
Ну давай, парень. Давай!
К счастью, мальчишка появился снова, прикрыв рукой глаза от солнца, на его лице была написана глупая озадаченность. Он поднялся в уже отмеченном секторе огня, его грудь, казалось, скрылась за неясными очертаниями металла.
Репп выстрелил.
Прошла всего лишь доля секунды между звуком выстрела и тем моментом, когда Литс понял, что это такое; он тут же поднялся, подтянул к плечу автомат, представил себе Роджера — убитого Роджера — и выстрелил.
«Стреляй еще, дурак, стреляй», — сказал он сам себе.
Он вгляделся в щель прицела. Автомат застучал, посылая пули в тот сектор леса, откуда, если верить ушам Литса, раздался выстрел Реппа. Он видел поднявшийся фонтанчик пыли в том месте, где пуля ударилась в землю.
Винтовка опустела, и он упал на лесную подстилку; руки дрожали, сердце бешено колотилось, в ушах все еще звучали выстрелы, а сам он пытался поменять магазин. Пыль или дым, во всяком случае, что-то тяжелое и едкое наполнило воздух, облаками плавало в нем. Совершенно растерявшийся, он не видел ничего, что могло бы сойти за человеческое существо.
Литс понимал, что сейчас ему надо нападать, идти вперед под прикрытием собственного огня. Он вскочил, задержался только на мгновение, за которое выпустил очередь из пяти патронов, дважды поскользнулся на сосновых иголках, покрывавших прошлогодний папоротник, но, несмотря на это, продолжал бежать пригнувшись.
Автоматическая очередь прошила ветки над его головой, он упал на землю, и пули пролетели поверху, осыпав его щепками и песчинками. И опять, подняв свой автомат, он выпустил короткую очередь на звук выстрелов, затем очень быстро для такого крупного мужчины перекатился направо, в то время как немец уже выпустил очередь, ориентируясь на вспышки и звук выстрелов, подняв фонтанчики пыли и грязи. Литсу показалось, что он видел проблеск оружия противника, но, когда он поднял автомат к плечу и собрался стрелять, все уже пропало.
Секундой позже слева и наверху он уловил движение человека среди путаницы сосновых иголок и снова навел автомат, но движение тут же исчезло, и он обнаружил, что смотрит через прицел в пустое пространство, на зелень леса и поднятую пыль.
И все же он его видел. По крайней мере, он видел этого снайпера.
Репп быстро поменял магазин. Он тяжело дышал и броском упал на землю. У него по щеке текла кровь: пуля из автомата ударилась о камень рядом с ним и осколок камня, кусочек свинца или что-то в этом роде ударило ему в бровь.
На данный момент он лежал в безопасном отдалении. Автомат мог поражать цель в пределах ста метров, его STG поражал на расстоянии четырехсот. Смешно приближаться и устраивать гангстерскую перестрелку. Слишком многое может произойти в этот момент, слишком изменчива удача, слишком многое зависит от ее каприза, и пуля может просто отрикошетить от камня. На секунду Репп вспомнил ту еврейскую детскую игрушку, в которую он играл в пункте №11: ты пускаешь ее вращаться, и она останавливается на какой-нибудь букве. Ничто уже не может поменять этой буквы. Ничто. Все зависело только от удачи. Ему не хотелось иметь с этим никакого дела.
Он поднимется выше и достанет этого человека издалека.
Снайпер начал подниматься выше.
Литс тоже прекрасно понимал важность расстояния. Он пробирался сквозь деревья, заставляя себя идти вперед. Вблизи у него еще был шанс. Он помнил, что «Вампир» довольно тяжел и Репп не сможет быстро подниматься по склону. Надо держаться как можно ближе к снайперу, чтобы дождаться возможности выстрелить прямо в цель. Если он отстанет, то Репп расстреляет его без всяких затруднений.
Подъем становился все круче. Он пробирался вперед, хватаясь свободной рукой за стволы деревьев. У него в животе бренчали осколки стекла, а пот ручьем заливал лицо. Пыль налипла ему на губы, а ноги ужасно болели. Несколько раз он падал на землю и всматривался вверх, надеясь заметить движение снайпера, но не видел ничего, кроме зелени.
«Вампир» был до невозможности тяжел. Если бы было время, то Репп скинул бы его с плеч и забросил вон. Но для того, чтобы отвинтить от винтовки прицел, требовались минуты. Минуты, которых у него не было.
Он приостановил свое восхождение и оглянулся.
Ничего.
Где этот американец?
Кто бы мог подумать, что он в состоянии так продвигаться? Для того чтобы так быстро идти, надо быть каким-нибудь атлетом.
Репп взглянул наверх. Впереди лежал крутой склон. Он пожалел, что у него нет с собой воды. Репп тяжело дышал, от лямок онемела вся верхняя часть его тела.
Он и этот парень — одни в швейцарских горах.
Впервые ему в голову пришла мысль, что он может умереть.
Черт подери, черт подери, почему он не выбросил эту штуковину? Черт с ним, с «Вампиром». Черт с ними со всеми: с рейхсфюрером, с самим фюрером, с маленькими еврейскими детишками, со всеми евреями, которых он убил, со всеми русскими, со всеми американцами, со всеми англичанами, со всеми поляками. Черт бы их всех побрал. Тяжело дыша, он заставил себя идти дальше.
Впереди выросла груда камней. Подойдя к ней, Литс замешкался. Она выглядела слишком опасной. Он выглянул из-за нее. Ничего. Надо идти вперед, идти вперед.
Он уже почти миновал эту кучу камней, массируя, теребя свою правую ногу, чтобы она смогла проделать несколько последних дюймов.
«Ну вот я и здесь, толстяк, упавший на камни и напуганный настолько, что едва вижу, что творится вокруг».
Ему оставалось пройти несколько дюймов, и он не мог этого сделать. Его нога дошла наконец до предела, как Литс и подозревал с самого начала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109