Он пытался забыть случившееся…
Но порой ночью, лежа в постели и прислушиваясь к мучительному хриплому дыханию Майры или глядя на напоминающую в слабом свете луны скелет инвалидную коляску, он чувствовал, как страшная боль отчаяния пронзает его мозг и разрывает все тело на части.
“Господи, ты попал в девчонку.” – прокричал тогда Бэйс. В такие дни Ник вставал с постели полностью разбитым. Потом плелся в туалет, где в течение часа блевал, склонившись над унитазом. Потом он выходил из сортира, воняя рвотой, с трясущимися руками и пустой головой. В этот момент он безумно ненавидел себя за ту роковую ошибку и страшная тяжесть никому уже теперь не нужного раскаяния душила его…
Мысли Ника вновь унесли его в прошлое, и он очнулся только тогда, когда увидел, что от сильных ударов в дверь у него на костяшках пальцев выступила кровь.
– Мистер! Эй, мистер, я думаю, что его там нет.
Ник поднял очки, чтобы разглядеть, кто с ним говорит. Это была горничная, внешность которой чем-то напоминала пышный колючий куст.
– Да, конечно, – сказал он, – простите, вы случайно не видели проживающего здесь человека? Какой он из себя?
– Пожилой такой. Ничего особенного. Как и все приезжие.
– Когда он ушел?
– Я не видела, чтобы он уходил. К нему приходили люди, а потом ушли. Вы полицейский?
– Я из ФБР. А кто к нему приходил? Что за люди?
– Ну, в костюмах, такие… как вы. Может быть, помоложе, посмуглее. Вот, пожалуй, и все. Ушли они минут десять назад.
– Сделайте одолжение, позовите, пожалуйста, управляющего.
Управляющий оказался довольно причудливым старикашкой, одетым в ситцевую гавайскую рубашку, которая была разукрашена такими яркими цветами, что создавалось впечатление, будто это какая-то сверхновая звезда, посылающая во все концы Вселенной яркие лучи оранжевого солнца. Она была как нельзя к лицу этой старой тощей крысе, от которой несло бурбоном и дезодорантом. Ник достал яркий значок полицейского и удостоверение. Показав их управляющему, он приказал ему открыть дверь.
– У вас есть ордер или что-нибудь еще?
Такой поворот дела удивил Ника, но он промолчал. Во всем виноваты эти проклятые фильмы. И дерьмовое телевидение. Десять лет назад ему бы ответили: “Да, сэр, пожалуйста, что мы можем для вас сделать, сэр”. Теперь все думали о ФБР как о сборище фашистов и, естественно, так же к нему и относились.
– Вы кто, прокурор? – спросил Ник. – Этот человек хочет со мной переговорить. Может, он спит. Давайте приступайте, не стоит стесняться. Окажите мне такую любезность, хорошо?
– Нет, потому что этот парень настоящий ублюдок. Он настоял на том, чтобы ему дали именно эту комнату, рядом с автоматами коки. Ее даже не успели перед этим убрать. Но он устроил такой скандал! В общем, мне не очень-то хочется снова нарываться на неприятности…
– Вы только откройте замок, и все. Дальше я побеседую с ним сам, – сказал Ник.
Старикашка скорчил гримасу, давая понять Нику, с какой неохотой он все это делает. Ник понял, что тот не прочь получить свои десять долларов, но даже не пошевелился, продолжая молча наблюдать за действиями кряхтящего управляющего. Наконец представление закончилось и дверь открылась.
Первое, что бросилось Нику в глаза, когда он вошел в комнату, была кровь. Она была везде: на стенах, на кровати, на зеркале, на потолке… Классический пример хлеставшей фонтаном артериальной крови.
– А-а-а-а-а-а!!! – завизжала горничная.
– …твою мать, – произнес управляющий.
– Понятно, – сказал Ник. – Вы оба выйдите. Здесь совершено преступление. Идите в холл, наберите номер восемь-восемь-пять-три-четыре-три-четыре и попросите к телефону агента Фенкла. Дайте ему адрес, скажите, что здесь совершено убийство и что он должен выслать сюда группу экспертов как можно быстрее, пока не нахлынули всякие городские любители сенсаций. Передайте ему, что Ник уже здесь, понятно?
В широко раскрытых глазах старикашки застыл неподдельный ужас, однако он послушно пошел выполнять то, что ему было поручено.
Ник прошел в комнату. Тут, вероятно, была настоящая бойня.
Большинство убийств совершается, как правило, в постели. Кровать буквально плавала в крови, над изголовьем вся стена тоже была в ярких кровавых разводах. Ник подумал, что убийцы, наверное, ударили его топором, причем, если судить по брызгам на стенах, сделали это два или три раза. Возле столбика кровати, к которому они привязали несчастного, чтобы, видимо, без проблем поработать топором, он заметил вымокшую в крови липкую ленту. Но самого Эдуарде здесь не было…
Тут Ник увидел, что от кровати в направлении ванной тянется кровавый след. Господи, неужели человек, из которого буквально сделали бефстроганов, еще пытался как-то доползти до ванной?
Он увидел, что из дверей торчат голые ноги, повернутые ступнями вовнутрь, как обычно бывает со всеми уже окоченевшими трупами, когда непослушные разуму части тела без всякого достоинства и стыда оказываются в самых невероятных положениях и так и застывают под тяжестью своего собственного веса. Ник аккуратно подошел к двери в ванную и заглянул туда, чтобы посмотреть на тело. Он увидел спину пожилого человека и сильные, развитые мышцы. Эдуарде был в белых брюках, которые полностью вымокли в крови. Голова была вывернута вправо, и Нику сразу бросился в глаза элегантный, возможно, даже аристократический тип лица с орлиным носом и редкими светлыми волосами. Нижняя часть головы была грубо обмотана изолентой, которая прижимала кусок тряпки, торчащий из его беззвучно раскрытого рта. В широко раскрытых глазах застыл ужас, и лицо впрочем, как и все тело, – плавало в целом море крови.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29