Неряшливый, неухоженный, он, казалось, был сплошь покрыт струпьями. За долгие годы набивания курительной трубки и возни с оружием старческие пальцы почернели. Над его стулом на стене висела красивая голова оленя, а рядом – звезда на ленте и два диплома, покрытых таким толстым слоем пыли, что Расс не мог прочесть даже названия колледжей. Старик прищурился.
– Кто ты такой, мистер, черт побери? По какому делу пришел?
– Сэм. Я – Боб. Боб Ли Суэггер. Сын Эрла.
– Эрл. Здесь нег Эрла. Он уж сорок лет как в могиле. Его убил один белый голодранец. То был самый отвратительный день в истории округа. Нет, Эрла здесь нет.
– Боже, – прошептал Расс, – да он же ни черта не соображает.
– Сынок, – сказал Сэм, – я соображаю прекрасно и без труда соображу, чем отхлестать твою костлявую задницу. Ну-ка, вон отсюда. ВОН!
Боб не сводил взгляд со старика.
– Сэм, я…
– Убирайся! Что ты о себе возомнил? Думаешь, ты – Боб Ли Суэггер?
– Сэм, я – Боб Ли Суэггер.
Старик вновь сощурился и смерил Боба внимательным взглядом.
– Боже мой, – наконец произнес он. – Боб Ли Суэггер. Боб, черт побери, сынок. Как я рад тебя видеть.
Сэм вышел из-за стола и крепко обнял Боба. Его оживившееся лицо светилось искренней радостью.
– Да, это ты, собственной персоной. В отпуск приехал, сынок? С женой? И малышку свою привез?
Неожиданная перемена в настроении старика, в голове которого наступило просветление, вызвала некоторую неловкость. Боб сделал вид, будто ничего не заметил; Расс просто рассматривал свои ботинки.
– Она теперь вовсе не малышка, Сэм, – ответил Боб. – Ники растет, как и все дети. Нет, они остались дома. А я приехал по делу.
– А это кто такой, черт побери? – спросил Сэм, глянув на Расса. – Сына, что ли, где-то приобрел?
– Он мне не сын, – сказал Боб. – У него свой отец есть.
– Меня зовут Расс Пьюти, – представился Расс, протягивая Сэму руку. Тот схватил ее, крепко сдавил пальцами. Боже, ну и рукопожатие! Очень даже не слабо для такого дряхлого старикашки.
– Этот юноша – журналист, – уточнил Боб. – Мы с ним по одному делу.
– О Господи, – воскликнул Сэм. – Последний раз, когда кто-то вздумал писать о тебе, я от твоего имени предъявил иск, и мы отсудили тридцать пять тысяч долларов.
– Он говорит, что не собирается писать обо мне.
– Если он не дал тебе обязательства в письменном виде, оформляй его поскорей, чтобы потом, когда он опубликует свою книгу, мы смогли устроить ему порку.
– Я хочу писать не о мистере Суэггере. Это будет книга о его отце. О событиях двадцать третьего июля тысяча девятьсот пятьдесят пятого года.
– Бог мой, – промолвил Сэм. – Это был самый длинный день в моей жизни, будь он проклят, а ведь мне есть с чем сравнивать: я пережил шестое июня сорок четвертого.
– Да, ужасный был день, – согласился Расс. Не упоминая о личных мотивах, он стал объяснять свой замысел, но Боб был уже знаком с его идеями, а Сэм не проявлял интереса. Видя, что его рассказ не производит впечатления, Расс решил сократить свою речь, тем более, что от застоялого табачного запаха раскалывалась голова. – Ну, в общем, – заключил Расс, – поэтому мы и приехали сюда.
– Ну и чертовщина, – произнес Сэм, выпуская струю дыма, клубами разлетевшегося по комнате. – Наверно, дня не проходит, чтобы я не задался вопросом, почему все так случилось. Столько хороших людей пострадало. Думаю, с того дня мать твоя и начала чахнуть
– Я тоже так считаю, – согласился Боб.
– А бедняжка Эди Уайт. Эди Уайт Пай. Всегда забываю, что она была женой того подонка. Тот день обозначил закат и ее жизни. Девять месяцев спустя она родила ребенка, а через год умерла. Интересно, что стало с сыном Джимми Пая?
– Пошел по стопам отца, – сообщил Расс. – Яблоко от яблони недалеко падает.
– Не сомневаюсь. Ну, а от меня что тебе нужно?
– Видите ли, сэр, – стал объяснять Расс. – Мне хотелось бы в художественной форме воссоздать события того трагического дня. Но, как вам известно, в 1994 году старое здание суда сгорело, а там хранились все документы по этому делу.
– Не думаю, чтобы у меня что-то было. Может, и осталась пара бумажек, не больше.
– Ну, а как вы считаете, газеты правильно все изложили? – спросил Расс, включая маленький магнитофон.
Сэм настороженно наблюдал за его действиями.
– Боб, это с твоего позволения? Значит, ты разрешаешь парню задавать вопросы, потому что тебя тоже интересуют ответы?
– Он говорит, что книга может получиться очень ценная.
– Я за всю жизнь прочел немало книг и знаю, что все они гроша ломаного не стоят. Ну да ладно, молодой человек. Спрашивайте. Если не засну, то отвечу на ваши вопросы.
– Спасибо, – поблагодарил Расс. – Я хотел бы знать, газеты верно изложили факты? Их сообщениям можно верить?
– Ну а что там можно написать не так? – сказал Сэм. – В нашем деле приходится часто выезжать на места преступлений. Каких только смертей я не видел: и в ванной, и на кухне, в подвалах, бассейнах, в сараях… Иногда они действительно представляются загадочными, но чаще все довольно просто. Загадки только в книгах. А в жизни – смотришь на труп, на гильзы, на следы крови или на нож, на отпечатки пальцев. Эти вещи не лгут, объяснят тебе все, скажут, кто это сделал. То дело расследовали недолго. Почему так случилось? Настоящего ответа не знает никто.
– Сохранились ли документы с данными о передвижениях людей в тот день? Известно ли, как и когда Джимми и Буб добрались сюда, каким образом Эрл наткнулся на них на том кукурузном поле?
– Нет, сэр. Как я уже сказал, здесь все доказательства были налицо. Любые другие сведения не имели значения.
– А официальное расследование проводилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154