Потом громко расхохотался и снова расплескал кофе.
– Господи, вот уроды, – сказал он.
Мэрион наблюдала за ним.
– Все-таки ты пьешь.
– Дурная привычка. Ничего серьезного. Я пью, мелю языком все, что мне вздумается. Наживаю себе врагов, убиваю время. Я сентиментальничаю, навещаю старых друзей. – Он снова рассмеялся. – Только посмотри на меня. Гоняюсь за призраками.
– Пол, тебе нужна помощь.
– Нет-нет, у Пола все прекрасно. Старина Пол, он силен. Он силен. Френчи действительно так сказал?
– Сказал.
– Я любил его. Мэрион, мне нужно знать. Что они с ним сделали?
Она глубоко вздохнула, остановилась у окна и устремила взгляд на другие такие же дома.
– У нас такой хороший район, Пол. Здесь так зелено и нарядно. Детям тут раздолье. Здесь повсюду бассейны и детские площадки для малышей. И все магазинчики рядом. Это чудесное место. Я так счастлива здесь.
– Мэрион. Прошу тебя, расскажи мне. Я должен знать.
– Пол, я не хочу возвращаться к тем временам. Мне было так плохо. Ты не представляешь себе, как плохо мне было. Думаю, лучше тебе уйти. Ничего не выйдет. Я просто не могу туда вернуться. Ты знаешь, сколько сил я положила на то, чтобы попасть сюда, Пол? Чтобы жить такой жизнью? Это именно та жизнь, о которой я всегда мечтала, Пол, которой всегда хотела.
– Помоги мне, Мэрион. Пожалуйста, помоги. Мне нужна твоя помощь.
– Ты здесь не из памяти о добрых старых временах, Пол. Не из любви или верности. Ты все еще в деле. Я чую это, Пол.
Она стояла у окна.
– Это так важно, Мэрион.
– Это ведь было ужасно, разве не так, Пол? Все то, чем занимались вы с Френчи. Вы казались себе такими героями, такими важными людьми, мотались по всему миру. Ваш долг, так вы это называли. Вы боролись за свободу. Боролись за Америку. Но вы были просто-напросто наемными головорезами. Бандитами. Убийцами. Скажешь, нет? Может, это и есть тот башмак, который подходит вам по размеру.
– Не знаю, Мэрион. Я не знаю, кто мы были такие.
– Френчи рассказывал мне, много лет спустя, что во Вьетнаме несчастные случаи происходили постоянно. Ненужные люди гибли всегда. А солдаты, с которыми вы работали в Южной Америке, были настоящие звери, они ненавидели всех и вся. Там иной раз творилась такая жестокость, что и представить невозможно. Она просто перехлестывала через край.
– Вокруг творилось черт-те что. Такое уж было время.
– "Туго". Так, кажется, вы говорили. Это было любимое словечко Френчи. "Очень туго пришлось, милая", – говорил он, возвращаясь обратно, перед тем как напиться до бесчувствия. А значило это, что уйму людей опять жестоко и бессмысленно лишили жизни ни за что ни про что. Разве не так?
– Иногда.
– Тебе известно, Пол, что последние пять лет своей жизни Френчи не занимался со мной любовью? О да, он пытался, еще как пытался. У него просто ничего не получалось. Война пожирала его. Она уничтожала великого Френчи Шорта. Он пытался выйти из игры, пока она не убила его, и понял, что у него ничего не получится. Он знал это. В последней командировке он знал.
– Знал?
– Вот они, Пол. Смотри.
За двором, за изгородью сломя голову неслись по улице два мальчика и девочка в купальных костюмах и кроссовках; младший мальчик далеко оторвался от других и мчался впереди, пыхтя как паровоз, старший был слишком невозмутим, чтобы это заметить, а девочка со смехом замыкала вереницу.
– Они славные ребятишки, Пол. Очень славные. Они живут у меня всего месяц и пять или шесть выходных в году, и я их не рожала, но Бог мне свидетель, я люблю их, Пол. Бог мне свидетель, я люблю их.
Она обернулась; в глазах у нее стояли слезы.
– Пол, тебе лучше уйти. У меня просто нет сил представлять вас друг другу. Ладно? Иди, Пол, уезжай отсюда.
– Мэрион. Пожалуйста, помоги мне. Как погиб Френчи? Вернись в прошлое, всего один раз. Это очень важно. Ты не представляешь себе, насколько важно.
Женщина начала всхлипывать. Он быстро подошел к ней, но она шарахнулась от его прикосновения.
– Все нормально, – яростно сказала она. – Все хорошо.
Лицо у нее опухло, глаза были красные и заплаканные.
– Он утонул?
– Так было написано в австрийском свидетельстве о смерти. Но…
– Что?
– Пол, когда его готовили к кремации, мне в отель позвонили. Это было в Кливленде. Звонил хозяин похоронного бюро. Он попросил меня подъехать. Я поехала – под дождем, во взятой напрокат машине. Он был совсем старик. Кроме него, там никого не было. Он сказал, что просит прощения за беспокойство, что не хотел никого тревожить. Но в морге что-то напутали, и гроб по ошибке открыли. Он хотел знать, не намерена ли я провести какое-либо расследование. Выяснилось одно обстоятельство, о котором мне следовало знать. Он сказал, что просто пытается обезопасить себя. Ну, я, разумеется, спросила, что это за обстоятельство. Пол, он отвел меня в покойницкую и показал все. Мне пришлось на это смотреть, Пол.
Она замолкла.
– Как погиб Френчи, Мэрион?
– Его убили сварочной горелкой, Пол. Моего красавца Френчи. Они жгли его, пока он не умер. Они сожгли ему все лицо.

Глава 43

Наконец-то настал покой.
Улу Бег отсыпался, поднимаясь лишь затем, чтобы совершить омовение и помолиться. Он спал и ел. Он лежал в постели, глядя в потолок. Текли часы, может, даже дни.
– Придется просто начать все сначала, – сказал ему Спешнев на своем рубленом английском, языке их общения.
– Ладно, – отозвался Улу Бег.
– Жилет, – сказал русский. – Жилет, который может остановить пулю от «скорпиона» с близкого расстояния. Какое замечательное американское изобретение.
– Голова. В следующий раз – в голову.
– Разумеется.
– Но когда?
– Скоро, друг мой. А пока отдыхайте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136