…Проходы залитого радиоактивной пульпой коридора с двух сторон перекр
ыли канатами, повесили на них знаки радиационной опасности, поставили пр
отивни с мешковиной, смоченной в контакте Петрова. Абдулхаков и Проклов
стали с двух сторон коридора в некотором удалении от входов. Вплотную к д
вери Ц рентген в час.
Палин побежал в тапочках, которые принес Абдулхаков, на щит дозиметрии, о
ставив грязные сапоги у противней. Туда же поставили еще несколько пар с
апог и стопку комплектов пластикатовых полукомбинезонов, чуней, фартук
ов…
Палин неотступно думал теперь о «черной трубе». Он сидел за столом в поме
щения щита дозиметрии, обхватив голову руками, сморщившись, как от зубно
й боли.
«Господи! Неужели ж так будет всегда?.. Уже двадцать лет…»
Схватился за телефон. «Почему молчит Федосов?..» Нервно задергал тумблер
ом. Наконец звонок. Федосов сообщил: из трубы минус седьмая степень, после
разбавления к морю Ц минус одиннадцатая…
Но Палину было стыдно. Больно. В груди саднило. Ну что? Ну что же он может сде
лать?! Он вскочил. Прислушался. Тишина. Как после погрома. Забегал взад и вп
еред.
«Что делать? Что делать?..»
Он будто увидел перед собой огромное сморщинившееся лицо моря, лицо Прир
оды.
«Стыдно, гадко!..»
И вдруг осенило. «Конечно же! Надо просить… Просить Болотова!»
Он лихорадочно бросился к телефону, нажал тумблер блочного щита управле
ния.
Ц Болотов, Ц послышалось в капсуле.
Ц Послушай, Виталий! Ц Палин орал почему-то во всю силу голоса. Ц Немед
ленно! Немедленно отключай дренажные насосы!..
Ц Это почему?
Палин понял, что надо хитрить, лгать, ловчить, все, что угодно, но лишь бы отк
лючить эти ненавистные, подлые насосы. Разорвать этот грязный поток во ч
то бы то ни стало.
Ц Миленький, Виталя, пожалуйста! Могут загнать в море пульпу… Ее ведь нич
ем не разбавишь, а?.. Рыбка съест смолу, ты поймаешь рыбку… Ты меня понял?!
Ц Сейчас отключим, Ц сказал Болотов спокойно, почти безразлично.
Палин откинулся на стуле. Сердце бешено колотилось.
«Чего это оно так?» Ц подумал Палин. Приложил руку к груди: «Тук-тук… Тук-т
ук… Тук-тук…»
Вдруг навалилась дикая усталость. Руки на стол. Голову на руки. Расслабил
ся. В мозгу стучало.
«Нужна энергия… Нужна энергия…»
Болит голова. Надышался. Звонок от Федосова:
Ц Труба замолчала… Слышь, Владимир Иванович?.. Вода не идет…
Ц Да-да-да… Ц сказал Палин будто в забытьи. Ц Сторожи, сторожи пока…
Снова уронил голову.
«Вода не идет… Хорошо… Вода… Такая вода не должна идти… Не должна…»
Звонок. Начальник смены АЭС Болотов:
Ц Владимир Иванович! Звонил Торбин… Начальник главного управления. Лич
но. Сказал Ц через тридцать минут прибудут пожарники. Просил принять их,
обеспечить ведрами и организовать уборку «грязи» на минус пятой. Я их пр
иму и организую работы. За тобой Ц доз-контроль, допуск.
Ц Кто подпишет разрешение на перебор дозы? Ц спросил Палин с затаенной
яростью.
Ц Все предусмотрено… Торбин сказал Ц из расчета годовой дозы… Пять ре
нтген на нос…
Ц Какой он добрый! Ц сказал Палин.
Ц Добрый… Ц Болотов рассмеялся.
Ц Куда будешь убирать воду и смолу? Ц спросил Палин.
Ц Куда?.. В дренажный бак… Больше некуда. Емкости с пульпой заполнены под
завязку. Через них же и залило все, сам знаешь. Ну, все… Ц Болотов отключил
ся.
Ц В дренажный бак… Ц тихо повторил Палин слова Болотова. Ц Это значит
Ц в море… Вот и все… Но что делать?!.. То есть выход есть Ц дождаться пуска
блока спецхимии. И тогда Ц стоять… Но я бессилен запретить пуск…
Палин впервые в жизни пожалел о том, что власти у него недостаточно и карь
ера его, похоже, закончилась должностью начальника отдела радиационной
безопасности и что выше ему никак не прыгнуть без подсадки. А подсадить н
екому. Да… Нужных «друзей» не завел.
А милые сердцу Ц кто умер, кто работает на других АЭС. Теперь Ц одиночест
во и борьба.
«Нужна энергия… Нужна энергия… Торбин не отступится. Так всегда… Когда з
адаешь себе заранее схему, логику действий, жизни… Однозначность… В ней
сила, но и слабость внезапного тупика. Жизнь-то всегда многозначна…»
Палин вяло усмехнулся.
«Похоже, точка. Лбом стену не прошибешь. Нужна энергия…» Ц мелькало в гол
ове.
Как-то весь вдруг успокоился. Даже ощутил некоторую апатию. Подумалось г
де-то вторым планом, что его, Палина, разрешающей подписи нигде нет. Совес
ть чиста. Чего же еще?..
В это время звонок от Абдулхакова. Гортанный, с хрипотцой, глуховатый гол
ос:
Ц Владимир Иванович! Прибыли пожарники. Все с ведрами. Допускает лично Б
олотов. Дозиметрический допуск с подписью Торбина. Из расчета пять рентг
ен. Допускать?..
Ц Допускай… Ц глухо сказал Палин. Ц Я скоро приду.
«Вот и все», Ц снова подумал он, сидя на стуле, опустив голову и вяло свеси
в меж колен сцепленные в замок руки. Вновь усмехнулся. Острая волна волос
на затылке сникла и легла на воротник белого лавсанового костюма. Но гол
ова работала независимо от его состояния. Мозг лихорадило. Обрывки мысле
й, вспышки озарений, внезапно всплывающие и тут же тонущие во мраке памят
и картины прошлого. Однако на «выходе» из черепной коробки ничего не был
о. Пустота…
«Работай, работай… Ц приказал он мысленно своему мозгу. Ц Думай, думай…
»
В висках ощутил пульс. И еще где-то, будто в переносье.
Тук… Тук… Тук…
Звонок от Федосова:
Ц Труба молчит, Владим Иваныч. Может, мне уйти? Захолодало… Ветер с моря р
вет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37