Эрин уже почти неделю никто не видел и не слышал. Обычно похитители требуют денег сразу же, и меня тревожит, что они сделали это только теперь. Чем дольше они держат человека у себя, тем больше риск плохого исхода.
– Кассета появилась сегодня вечером, – буркнул он, не глядя на меня. Я готова была спорить, что пленка у него уже дня два-три.
– И похитители так и не позвонили?
– Нет.
– А откуда взялась кассета?
– Принесли с почтой.
– Домой или на работу?
– Домой.
– Она была адресована вам или вашей жене?
– Я… я не помню.
Значит, Кристал. И он утаил от нее. Небось всю ее почту просматривает, педант проклятый! А когда жена все же нашла пленку, он отправил ее спать, а сам поехал кататься.
– Я бы хотела увидеть конверт, – сказала я.
– Я его выбросил.
– Значит, он в корзине для бумаг. Давайте достанем. Там могут быть отпечатки пальцев, да и почтовая марка может дать ценные сведения.
– Уже поздно.
– Почему поздно? Из вашего дома мешки с мусором выносят по утрам. Если кассету принесли сегодня…
На это сукину сыну нечего было ответить. Я раздраженно вздохнула и начала по новой.
– Они звонили?
– Нет.
– Если вы лжете, Сибрайт, бог вам судья.
Он побагровел:
– Как вы смеете называть меня лжецом?!
– Ты и есть лжец.
Мы одновременно обернулись к двери. Там стояла Кристал, похожая на пожилую портовую шлюху. Лицо бледное, испитое. Под глазами черные круги туши. Травленные перекисью волосы стоят дыбом. На ней был короткий розовый халатик, отороченный перьями по вырезу и манжетам, и в тон ему туфельки без задников, на высоком каблуке.
– Ты лжец, – повторила она, устремив на мужа остекленевший взгляд.
– Ты пьяна! – возмутился Брюс.
– Должно быть. Иначе не осмелилась бы сказать тебе такое.
Я смотрела на Сибрайта. Он был в ярости, просто трясся от гнева. Не будь меня там, даже не знаю, что он сделал бы. Но, с другой стороны, если б не мое присутствие, Кристал никогда не хватило бы смелости открыть рот. Я обернулась к ней.
– Миссис Сибрайт, когда вы впервые увидели видеозапись похищения вашей дочери?
– Я увидела пустую коробку. На ней значилось мое имя. Я подумала, там было что-нибудь из того, что я заказывала по почте, и удивилась, почему Брюс мне ее не отдал.
– Кристал… – зарычал Брюс.
– Какой это был день?
Ее губы задрожали.
– Среда.
Значит, два дня назад.
– Я не хотел тебя расстраивать, – сказал Сибрайт. – Посмотри на себя. Посмотри, что с тобой сделалось из-за этого…
– А сегодня я нашла кассету, – продолжала Кристал. – Мою дочь похитили. А Брюс решил, что знать об этом мне необязательно.
– Я же тебе сказал, Кристал: разберусь сам, – сквозь зубы процедил муж.
Кристал смотрела на меня – жалкая, сломленная, смертельно напуганная.
– Да, он мне так сказал. В нашей семье решения принимает тот, кто лучше всех это умеет.
Я смерила тяжелым взглядом Брюса Сибрайта. У него на лбу выступила испарина. Такую женщину, как Кристал, он мог запугать легко, а вот меня – нет. Это он понимал хорошо.
– Последний раз спрашиваю вас, мистер Сибрайт. И, прежде чем отвечать, имейте в виду: полиция округа вправе затребовать в телефонной компании записи ваших переговоров для уточнения информации. Похитители вам звонили?
Он подбоченился и уставился в потолок, взвешивая все «за» и «против» дальнейшего запирательства. Такие, как он, на заведомую дачу ложных показаний не пойдут. Если поверил моим словам про записи разговоров и подумал, что€ будет, если им займется полиция… как пострадает репутация… Я затаила дыхание.
– Вчера вечером.
Странный, горький, гортанный крик вырвался из горла Кристал Сибрайт, и она, точно подстреленная, рухнула, переломившись пополам, на кожаную спинку кресла.
Сибрайт, пытаясь оправдаться, пыхтел, как разгневанный голубь.
– Во-первых, по-моему, это все блеф. Просто Эрин хочет меня унизить…
– Так, – перебила я, – сегодня я уже по горло сыта мужчинами с их амбициями и маниями преследования. Я видела пленку. Я знаю, с какими людьми была связана Эрин. Я не стала бы ставить ее жизнь против вашего страха быть опозоренным. Кто звонил? Мужчина? Женщина?
– Голос как на этой пленке, – досадливо буркнул он. – Искаженный.
– Что сказали?
Отвечать Брюс не желал. Он стянул губы в такую гадкую тугую гузку, что захотелось дать ему оплеуху.
– А почему я должен перед вами отчитываться? Я про вас ничего не знаю. Не знаю, на кого вы работаете. Вдруг вы одна из них?
– Да скажи же ей, ради бога! – взвизгнула Кристал. Она сползла со спинки кресла, забралась в него и сжалась в комочек.
– А я откуда знаю, что вы не из них? – парировала я. – А жена ваша откуда это знает?
– Не болтайте глупостей! – огрызнулся Сибрайт.
– Не такие уж это глупости , мистер Сибрайт. Мне известно, что Эрин была для вас источником сильного раздражения. Может, вы нашли способ избавиться от этой проблемы?
– О боже! – зажимая рот руками, плакала Кристал.
– Это нелепо! – заорал Сибрайт.
– В полиции, как мне кажется, так не подумают, – возразила я. – Поэтому вам бы лучше припомнить подробности сейчас.
Он снова тяжко вздохнул. Смиренный патриарх.
– Деньги велели положить в картонную коробку, а коробку оставить в условленном месте на территории конно-спортивного комплекса, где-то в Локсахэтчи.
Я знала, где это. Новый, неосвоенный участок земли в двадцати минутах езды от Уэллингтона. Более или менее открытое место. Там только ипподром, которым пользуются несколько раз в году.
– Когда?
– Сегодня. В пять часов.
– Вы оставили деньги?
– Нет.
Кристал зарыдала.
– Ты убил ее! Ты ее убил!
– Кристал, прекрати, ради бога! – оборвал ее Брюс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125