..
Я закрыла портативный компьютер и вышла во двор. Небо на востоке уже понемногу светлело, когда я проникла в дом Шона через стеклянную дверь гостиной и без церемоний направилась в спальню. Он был в постели один, сладко похрапывал. Я села рядом и похлопала его по щеке. Веки медленно поползли вверх, открывая глаза в густой сетке красных прожилок. Шон потер лицо ладонями.
– Я-то ждал Тома Круза, – просипел он.
– Извини, что разочаровала. Если к тебе зайдет барышник по имени Ван Зандт, имей в виду, меня зовут Элль Стивенс, а тебе нужен конюх.
– Что?! – Шон рывком сел в кровати и тряхнул головой, чтобы прийти в себя. – Ван Зандт? Томас Ван Зандт?
– Ты его знаешь?
– Слышал. Второй по значимости мошенник в Европе. А зачем ему сюда приходить?
– Потому что он думает, вдруг ты купишь у него коней?
– А с чего он так думает?
– Потому что я ему на это прозрачно намекнула.
– Что-о-о?!
– Не делай оскорбленное лицо, – сказала я. – У тебя морщины вокруг рта глубже становятся.
– Стерва!
Секунды две он дулся, затем спохватился и энергично потер лицо ладонями, уделив особое внимание области вокруг рта. Десять секунд – и как новенький.
– Ты же знаешь, у меня уже есть свой человек в Европе. Я работаю только с Туаном.
– Знаю. Это последний из честных барышников.
– Единственный за всю мировую историю, насколько мне известно.
– Вот и позволь Ван Зандту думать, будто он уводит тебя от Туана. У него будет оргазм. Если он все же зайдет, притворись заинтересованным. За тобой должок, не забывай об этом.
– Но не такой же огромный!
– Вот как? – хмыкнула я. – Благодаря тебе у меня появился клиент, о котором я совершенно не мечтала.
– Потом спасибо скажешь.
– Потом я уточню, как именно тебе отомстить. – Я наклонилась и снова потрепала его по колючей щеке. – Удачных сделок!
Шон застонал.
– Да, кстати, – уже в дверях добавила я, – он думает, что я дилетантка из Палм-Бич, а Д’Артаньяна взяла у тебя напрокат.
– И вот это все я должен держать в памяти?
Я пожала плечами.
– Времени у тебя уйма, чем тебе еще заниматься?
Дверь уже почти закрылась за мною, когда Шон опять заговорил:
– Эл…
Я оглянулась, держась за косяк. Шон смотрел на меня необычно серьезно, даже как-то ласково. Наверное, хотел сказать что-то доброе. А я хотела, чтобы он сделал вид, будто сегодня такой же день, как всегда. Каждый из нас, кажется, отлично знал, что думает второй. Я затаила дыхание. Шон милостиво улыбнулся одним уголком рта и сказал:
– Красивый костюм.
Я помахала ему и вышла из дома.
Молли Сибрайт жила в двухэтажном, украшенном лепниной особняке на краю жилого массива Бинкс-Форест. Престижно, дорого. На дорожке у крыльца белый «Лексус». В доме горел свет – трудолюбивый средний класс готовился к новому рабочему дню. Я затормозила у обочины чуть поодаль и стала ждать.
В семь тридцать на улице начали появляться ребятишки. Они сонно брели мимо меня к остановке школьного автобуса на углу квартала. Из дома Сибрайтов показалась Молли, таща за собой внушительный портфель на колесиках – прямо деловая женщина на пути к самолетному трапу, только маленькая.
Я вышла из машины и прислонилась к ней спиной, скрестив руки на груди. Молли заметила меня шагов за двадцать.
– Я передумала, – сказала я, когда она остановилась передо мной. – Помогу тебе искать сестру.
Молли не улыбнулась. Не запрыгала от радости. Только внимательно посмотрела на меня и спросила:
– Почему?
– Потому что мне не нравятся люди, с которыми связалась твоя сестра.
– Вы думаете, с ней случилось что-нибудь плохое?
– Мы обе знаем, что что-то с ней случилось, – ответила я. – Она была здесь, а теперь ее нет. Плохо это или не плохо, еще предстоит выяснить.
Молли кивнула, явно довольная тем, что я не стала фальшиво утешать ее. Взрослые часто говорят с детьми так, будто они глупы уже потому, что мало живут на свете. Молли Сибрайт отнюдь не была дурочкой. Она была смелой и умной, и смотреть на нее свысока я не собиралась. Даже заранее решила, что не буду лгать ей – если получится.
– Но если вы не частный детектив, что вы можете? – спросила она.
Я пожала плечами.
– А что сложного? Задать пару вопросов, сделать пару звонков. Не нейрохирургия как-никак.
Молли задумалась над моим ответом. А может, взвешивала, надо ли говорить то, что все-таки сказала через минуту:
– Вы когда-то работали следователем в полиции.
Наверное, если б она размахнулась и огрела меня по темени молотком, я испытала бы примерно такое же потрясение. Это я-то, которая решила не смотреть на ребенка сверху вниз! Мне и в голову прийти не могло, что Молли Сибрайт после первого разговора побежит домой, залезет в Интернет и предпримет независимое расследование. Я вдруг почувствовала себя раздетой, открытой до такой степени, которая вообще вряд ли возможна. Двенадцатилетняя девочка безошибочно нашла у меня слабое место.
Я отвела взгляд, и тут как раз к тротуару причалил школьный автобус. Дети уже толпились у открытой двери.
– Твой автобус?
– Я хожу пешком, – отрезала она. – Я нашла о вас статью в компьютерной подшивке «Пост».
– Всего одну? Я оскорблена.
– Мне хватило одной.
– Ладно, значит, мои грязные секреты раскрыты. Да, я была следователем в округе Палм-Бич. А теперь нет.
Молли сочла за благо ни о чем больше не спрашивать. Такая мудрость даже у людей втрое старше ее встречается редко.
– Давайте поговорим о вашем гонораре, – деловито предложила она.
– Пока я, пожалуй, соглашусь на твою сотню, а дальше поглядим.
– Ценю, что вы не пытаетесь жалеть меня.
– Я только сказала, что возьму у ребенка сто долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125