– Вас, наверно, любят клиенты, если на сезон вы арендуете такую машину, – заметила я.
Ван Зандт улыбнулся, как кот, добравшийся до сметаны и до канарейки сразу.
– Среди них попадаются весьма состоятельные. Один, например, одолжил мне на зиму эту машину.
– Боже, боже! Если б мой «бывший» сделал меня такой счастливой, возможно, я до сих пор говорила бы о нем в настоящем времени.
Ван Зандт рассмеялся.
– Вы где встали, мисс Элль?
– У задних ворот. Вы знаете ту девушку, Эрин? – спросила я по дороге. – Она правда плохо работала?
Он поджал губы.
– Халтурщица. К тому же постоянно флиртовала с клиентами. Из американок хороших конюхов не получается. Все они балованные и ленивые.
– Я американка!
Он пропустил это мимо ушей.
– Найдите хорошую полячку. Они выносливые, сильные и к тому же дешевые.
– А на ярмарке вакансий я такую найду? У меня сейчас русская. Считает себя царевной.
– Все русские высокомерны.
– А голландцы каковы?
Он подвел «Мерседес» туда, куда я показала, и поставил рядом с моим «бимером».
– Я из Бельгии. Бельгийцы очень обаятельны и умеют обращаться с дамами.
– То есть подлые обольстители, – уточнила я. – По-моему, дамам следует быть настороже.
– А вы крепкий орешек, Элль Стивенс, – усмехнулся Ван Зандт.
– Чтобы меня обаять, одной улыбки и акцента недостаточно. Вам придется побегать.
– Это вызов! – с нескрываемым восторгом воскликнул он.
Я выбралась из машины, не дожидаясь, пока он подойдет, чтобы открыть мне дверцу, и вытащила из кармана джинсов ключи.
– Спасибо, что подбросили.
– Вам спасибо, Элль Стивенс. Вы оживили мой вечер, который иначе был бы скучен.
– Только не говорите такого в присутствии мисс Монтгомери.
– Она в тоске, все горюет о погибшем мерине.
– Я тоже вряд ли прыгала бы от радости, потеряв лошадь, которая стоит таких денег.
– Это были не ее деньги.
– Может, она любила этого коня?
Ван Зандт пожал плечами:
– Всегда есть другие.
– Которыми, я уверена, вы с радостью снабдите скорбящего владельца за определенную цену.
– Разумеется. Почему нет? Это бизнес – и для меня, и для него.
– В излишней сентиментальности вас не обвинишь, – усмехнулась я.
В резком свете сторожевого прожектора было хорошо заметно, как на скулах Ван Зандта заходили желваки.
– Элль Стивенс, я тридцать лет в этом бизнесе, – раздраженно сказал он. – Сердце и у меня есть, но для профессионалов одни лошади всегда сменяются другими. Надо продолжать жить. Всем – и владельцам коней тоже. Страховая компания заплатит за погибшего коня, и владелец купит нового.
– Которого вы с радостью ему предложите?
– Конечно. У меня уже есть на примете один, в Бельгии: прекрасных кровей, и в остальном вдвое лучше того, прежнего.
– И за какой-нибудь миллион восемьсот он перейдет в руки везучего американца, а объезжать его будет Дон Джейд?
– Хорошие кони всегда стоят денег. Но им грош цена, если они не побеждают.
– А тем, кто не побеждает, остается поздно ночью случайно перекусить электропровода и поджариться заживо? – спросила я. – Будьте осторожны, Ван Зандт, не говорите такого кому попало. Вас может услышать какой-нибудь следователь от страховой компании и подумать что-нибудь не то.
Я почувствовала, как Ван Зандт напрягся. Таким, как я, мозгов не полагается. Я ведь всего лишь американка с кучей денег; жду, чтобы он обаял меня, уболтал и повез в Европу, покупать то, что он собирается мне продать.
– Никто не говорит, что этого коня убили, – тихим, сдавленным голосом возразил он.
– Но у Джейда репутация именно такая, верно ведь?
Ван Зандт шагнул ко мне. Я невольно отступила и прижалась спиной к дверце автомобиля. Вокруг не было ни души. За воротами ипподрома – ничего, кроме пустого, ровного поля. Я незаметно завела руку за спину и нащупала за поясом рукоятку пистолета.
– Вы – тот самый человек из страховой компании, Элль Стивенс?
– Я? Упаси боже. Я вообще не работаю, – рассмеялась я, произнеся слово «работаю» с таким пренебрежением, на какое способна была бы только моя мама. – История интересная, вот и все. Дон Джейд, Таинственный и Опасный! Вы же знаете нас, местных жителей. Хлебом не корми – дай скандал посмаковать. На данный момент самая большая в моей жизни забота – подыскать себе хорошую лошадь. А уж что там происходит в этой толпе на скачках – для меня сплетни, не более.
Он успокоился, решив, что я достаточно поглощена собою; вручил мне визитку и снова пустил в ход обаяние. Хочешь вертеть мужчиной – дави на жадность.
– Позвоните мне, Элль Стивенс. Я найду вам вашу лошадь.
Я попыталась улыбнуться, зная, что приподняться способен лишь один уголок губ.
– Смотрите, мистер Ван Зандт, я поймаю вас на слове!
– Буду очень рад. Ведь теперь мы друзья.
Ван Зандт нагнулся ко мне, поцеловал в правую щеку, затем в левую и снова в правую. Губы у него были холодные и сухие.
– Три раза, – пояснил он, снова само очарование. – По-голландски.
– Я запомню. Еще раз спасибо, что подвезли.
Я села за руль и выехала со стоянки. Задние ворота были уже заперты, пришлось развернуться, проехать в обратную сторону, мимо палатки номер девятнадцать. Ван Зандт ехал за мной. В будочке перед главными воротами сидел охранник. На столе у него стоял приемник, откуда грохотала музыка регги. Я помахала. Он махнул в ответ, ничего не спрашивая, поскольку в ворота въезжала огромная восемнадцатиколесная фура с лошадьми. А у меня, может, полная машина краденых седел! Или труп в багажнике. Да и сама я могу быть кем угодно и натворить что угодно. Интересно, кто тут заведует охраной?
У Пирсона я повернула направо. Ван Зандт тоже повернул направо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125