– А что с номерами?– Мне было не до того, я изо всех сил пыталась не угодить в это чертово болото. – Она помолчала, потом покачала головой и продолжала: – Я решила, что Ренар разыграл сцену с выстрелом, чтобы заманить меня к себе адом, но, может быть, я и ошиблась. Вполне вероятно, что кто-то выстрелил в него и наблюдал, как приехали и уехали полицейские, затем появилась я, ходила вокруг дома, потом тоже уехала.– Но зачем было ехать за тобой? Почему не дождаться твоего отъезда и еще раз не попытаться прикончить Рена-Ра?От ответа на этот вопрос Анни вырвало бы снова, если бы в ее желудке хоть что-нибудь осталось. Если нападавший охотился за Ренаром, тогда в том, что он преследовал ее, не оставалось никакого смысла.– Возможно, ты и права насчет стрельбы, – заметил Фуркейд. – Ренару потребовался предлог, чтобы позвонить тебе. Рассказанная им история хромает, как трехногая собака.Анни с трудом поднялась и присела на край ванны.– Если это правда, то у парня из «Кадиллака» была только одна цель – я. Вероятно, он следил за мной от самого моего дома.Она подняла глаза на Ника, надеясь, что тот станет ее разубеждать. Но не таким человеком был Ник Фуркейд. Факты оставались фактами, и он не видел оснований скрывать правду только для того, чтобы смягчить удар и успокоить Анни.Ник снял полотенце с керамического крючка в виде руки, торчащей из стены, и намочил один конец холодной водой из-под крана.– Тебе удается выводить людей из себя, Туанетта, – заметил он, присаживаясь на закрытую крышку унитаза.– Я не нарочно.– Тебе следовало бы сначала думать, а потом действовать. Но ты ни на что не обращаешь внимания, а это плохо.– Кто бы говорил…Анни прижала мокрое полотенце сначала к одной щеке, потом к другой. Она уже почти пришла в себя.– Я всегда сначала думаю, Туанетта. Просто временами моя логика оказывается с изъяном, вот и все. Ну как ты? В порядке?Фуркейд наклонился к Анни, убрал прядь волос со щеки. Его колено коснулось ее бедра, и она немедленно почувствовала нечто похожее на удар тока.– Да, спасибо, со мной все отлично. Анни встала и подошла к раковине, чтобы почистить зубы.– Итак, кто желает тебе смерти?– Не жнаю, – с трудом ответила Анни, у нее на губах запузырилась зубная паста.– Наверняка знаешь. Ты просто пока не пыталась разложить все по полочкам.Анни сплюнула в раковину и вытерла губы.– Господи, как же ты действуешь мне на нервы.– Кто может хотеть твоей смерти? Пошевели мозгами.– Видишь ли, в отличие от тебя, в моем прошлом не водятся психопаты и бандиты.– Мы говорим не о твоем прошлом. Как насчет этого помощника шерифа, Маллена, кажется?– Маллену очень хочется, чтобы я ушла с работы, но я не могу поверить, что он стал бы пытаться меня убить.– Если человека довести до крайности, трудно предугадать, на что он окажется способен.– Ты знаешь это по собственному опыту? – язвительно поинтересовалась Анни, которой отчаянно хотелось сорвать на ком-нибудь злость. Если она его немного позлит, может быть, ей удастся восстановить прежние границы их отношений, нарушенные прошлой ночью.Анни мерила шагами комнату вдоль своего экзотического кофейного столика, нервы у нее снова расходились.– А как насчет тебя, Ник? Я тебя арестовала. Ты мог угодить в тюрьму за нападение на человека. Вполне возможно, что ты решил, что тебе уже нечего терять и ты вполне можешь избавиться от единственной свидетельницы.– У меня нет «Кадиллака», – ответил Фуркейд с каменным выражением лица.– Мне кажется, что если бы ты решил кого-нибудь убить, то ты украл бы машину и угрызения совести тебя не мучили бы.– Прекрати.– Почему? Ты же сам мне велел пошевелить мозгами.– Так вот и подумай головой. Я же был здесь и ждал тебя.– Я ехала по дамбе. А там не разгонишься. Ты мог избавиться от «Кадиллака» и приехать сюда на своем пикапе.– Бруссар, ты выводишь меня из себя.– Да неужели? Что ж, вероятно, я так действую на людей. Остается только гадать, почему никто не убил меня раньше.Ник схватил ее за руку, но Анни вырвалась, из глаз у нее полились слезы.– Не прикасайся ко мне! – крикнула она. – Что тебе от меня нужно? Я понятия не имею, зачем ты впутал меня в это…– Я тебя никуда не впутывал. Мы с тобой партнеры.– Да что ты говоришь? Что ж, партнер, почему бы тебе не рассказать мне, что именно ты делал около дома Ренаров в субботу? Высматривал удобную снайперскую позицию?– Ты думаешь, я в него стрелял? – Ник недоверчиво смотрел на нее. – Да если бы я хотел убить Ренара, он бы сейчас уже жарился в аду.– Ты меня не удивил. Однажды я тебе уже помешала.– Ну, ладно, хватит! – приказал Фуркейд. На этот раз он поймал обе ее руки и притянул к себе.– Что ты собираешься делать? Избить меня?– Да что с тобой такое, черт побери? Почему ты на меня набросилась? Я не прикасался к Ренару в субботу, я не стрелял в него сегодня вечером, и, разумеется, я не пытался тебя убить!Ему так хотелось встряхнуть Анни, поцеловать ее, гнев и сексуальная агрессия слились в одно весьма опасное целое. Он с трудом заставил себя отойти от молодой женщины.– Партнерство предполагает доверие, – сказал Ник. – Ты обязана мне верить, Туанетта. Больше, чем этому проклятому убийце.Фуркейд сам удивился тому, что сказал. Прежде ему не требовался партнер в работе, и он никогда не тратил время, чтобы завоевать чье-то доверие. Тем более женщины.Анни громко вздохнула:– Я уже не знаю, чему верить и кому доверять. У меня такое впечатление, что я заблудилась в зеркальном лабиринте. Кто-то пытался меня убить! Со мной такое происходит не каждый день. Прошу прощения, если я реагирую не как бывалый профессионал.Они стояли в противоположных углах комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144