Звук резанул Анни по нервам. Она закрыла глаза и увидела лежащую на полу Памелу Бишон в лунном свете, льющемся из окна, освещающем ее нагое тело. И Анни вдруг показалось, что она слышит крики Памелы… И крики Дженнифер Нолан… И крики женщин, погибших четыре года назад от руки Душителя из Байу. Зов мертвых. У нее по коже побежали мурашки, и Анни вернулась в комнату, закрыла стеклянные двери и заперла их.– У тебя очень мило, Туанетта.Она резко обернулась. Фуркейд стоял у входной двери, прислонившись к стене, глубоко засунув руки в карманы старой кожаной куртки.– Что, черт побери, ты здесь делаешь?– Эту твою дверь не слишком трудно открыть. – Он укоризненно покачал головой и выпрямился. – Тебе как полицейскому следовало бы об этом позаботиться. Особенно женщине-полицейскому, верно?Фуркейд двинулся к ней, его движения казались обманчиво-ленивыми. Даже на расстоянии Анни чувствовала его напряжение. Она медленно отступила в сторону, оставляя между ними кофейный столик. Она надеялась, что ей удастся сбежать. А что потом? Магазин закрылся в девять. До дома Сэма и Фаншон добрая сотня ярдов, к тому же, как всегда по пятницам, они отправились на танцы. Возможно, ей удастся добежать до джипа.– Что тебе нужно? – спросила Анни, пробираясь к двери. Ее ключи висели на крючке над выключателем. – Ты намерен избить и меня тоже? Твоя дневная норма грехов еще не выполнена? Или ты хочешь избавиться от свидетеля? Для этого тебе следовало бы кого-нибудь нанять. Ты станешь подозреваемым номер один.У него хватило наглости улыбнуться:– Теперь ты считаешь меня дьяволом, так, Туанетта?Анни рванулась к двери, схватила ключи и уронила их на пол. Другой рукой она ухватилась за ручку двери, повернула, подергала, толкнула плечом, но дверь не поддалась. И в ту же секунду Фуркейд оказался рядом с ней и поймал ее в ловушку, опершись руками о дверь по обе стороны ее головы.– Бежишь от меня, Туанетта?Она чувствовала дыхание Ника на своем затылке, слегка отдающее ароматом виски.– Ты не слишком гостеприимна, chure, – прошептал он.Анни затрясло, что доставило Фуркейду немалое удовольствие. Она усилием воли уняла дрожь, повернулась и взглянула ему в лицо.– Нам так много надо обсудить. Кстати, кто послал тебя в бар «У Лаво» в тот вечер? – Ник вглядывался в ее лицо, словно хищник. – О чем ты думала, Туанетта? Что я был тогда слишком пьян, чтобы сообразить?– Что сообразить? Понятия не имею, о чем ты говоришь.Его губы насмешливо скривились.– Я в этом департаменте уже полгода, и ты даже слова мне ни разу не сказала. И вдруг появляешься в этом баре, в, цветастой юбочке, взмахиваешь ресничками и желаешь заняться делом Бишон…– Я действительно хотела участвовать в этом расследовании.– А потом ты вдруг оказываешься на той улице. Просто проходила мимо…– Именно так…– Черта с два! – прорычал Фуркейд. Ему понравилось, как Анни моргнула. Он и хотел напугать ее. У нее есть причины его бояться. – Ты следила за мной! Кто тебя послал?– Никто!– Ты говорила с Кадроу. Он все это придумал? Не могу поверить, что это план самого Ренара. А если бы я набросился на него с ножом или с револьвером? Он бы просчитался, если б попытался уничтожить меня таким образом. А он совсем не дурак.– Да говорю же тебе…– Но, с другой стороны, может быть, это было правосудие Кадроу? Он не мог не знать, что Ренар виновен. Разумеется, Кадроу добивается его оправдания, чтобы сохранить собственную репутацию, но устраивает так, чтобы я Ренара прикончил. Ренар мертв, а я в тюрьме. От двадцати пяти до пожизненного.«Он же просто не в себе», – подумала Анни. Она уже видела, на что способен Ник Фуркейд. Анни бросила взгляд на свою сумку, где она оставила револьвер. Два фута, «молния» расстегнута. Если она поторопится… Если ей повезет…– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, – ответила она Нику, отвлекая его, пытаясь выиграть время. – Кадроу постарался поссорить меня с департаментом, чтобы я сама к нему прибежала. Я бы ни за что не стала на него работать, заплати он мне хоть миллиард золотом.Казалось, Фуркейд ее не слышал.– Стал бы Кадроу этим заниматься? Вот в чем вопрос, – пробормотал он, словно обращаясь к самому себе. – Конечно, ему бы пришлось платить шантажисту до конца дней, но адвокату осталось совсем немного…Изо всех своих сил Анни двинула Фуркейда коленом в пах, тот отшатнулся, согнулся вдвое, изрыгая проклятия:– Сука! Дерьмо! Твою мать!«Господи, пожалуйста, ну пожалуйста», – молилась Анни. Сунув руку в сумку, она шарила там в поисках оружия. Ее пальцы нащупали кобуру.– Это ищешь?Оружие появилось у нее перед глазами на ладони Фуркейда. Его палец лежал на спусковом крючке. Ник опустился на колени за спиной у Анни, схватил ее за волосы и тянул назад, прижимая своим телом к низкому столику.– Грязна играешь, Туанетта, – прошептал Ник. – Мне это в женщинах нравится.– Хоть бы тебя кто-нибудь трахнул, Фуркейд!– Гм-м… – Он прижался щекой к ее лицу. – Не стоит подавать мне таких идей, красотка.Ник медленно встал, все еще держа Анни за волосы, и потянул ее за собой.– Ты очень плохая хозяйка, Туанетта, – заметил детектив, ведя свою пленницу на кухню, где ярко и весело горел свет. – Ты даже не предложила мне сесть. Хотя, уверен, у тебя есть другие таланты. Как вижу, в тебе есть способности дизайнера.Фуркейд с любопытством оглядывал небольшую кухню. Кто-то нарисовал танцующего аллигатора на двери старого холодильника. На одном из столов лесенкой выстроились банки для кофе, чая, специй, словно ряд солдат-пехотинцев. Черная пластиковая кошка-часы висела на стене, ее глаза и хвост двигались в такт уходящим секундам.Один из стульев был отодвинут от стола на блестящих Металлических ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144