Ей едва можно было дать сорок лет, а ее гладкое и блестящее лицо напоминало по форме сердечко.Стройная, маленькая, одетая в бежевый полотняный костюм, она выглядела свежей, несмотря на то что этот день был изнуряюще жаркий. Пальцы ее правой руки нежно обхватили сжатые кулачки Лорел, и она сказала спокойным голосом:— Я уверена, что это выглядело чудесно, дорогая. Лорел пыталась успокоить свое дыхание и дышать ровно, как ее учил доктор Притчард на занятиях по аутотренингу, но дыхание ее со свистом рвалось наружу сквозь сжатые зубы и только увеличивало тяжесть, которую она почувствовала в голове и груди.— Я убью его, — повторила она снова, оттолкнув руку своей тетки и трясясь от злости.— Я помогу вам, мисс Лорел, — предложила Мама Перл, хлопая короткими пальцами по своему огромному животу.Старая женщина с шоколадной кожей сопела и топталась на крепких, напоминающих стволы небольших деревьев ногах. Она была кормилицей семьи Чандлер еще во времена детства Каролины и Джеффа Чандлер. Сейчас она жила вместе с Каролиной уже не как прислуга, а как член семьи, командуя Бель Ривьером, как генерал, и спокойно, но не без некоторого раздражения принимая старость.— От этого пса одни только неприятности, — заявила она.-Только и делает, что роется в отбросах с кухни, как свинья, и срывает веревки для белья. Одни неприятности, и говорить нечего!Лорел почти не прислушивалась к болтовне женщины. Ее внимание было полностью сосредоточено на собаке, которая уничтожила первую вещь, созданную ее руками по возвращению в Луизиану. Лорел оставила Джорджию и свою карьеру и вернулась в Бель Ривьер, чтобы отдохнуть и поправиться, залечить свои раны и начать жить сначала. И вот первый действительно осязаемый символ начала ее новой жизни вырван с корнем какой-то разбушевавшейся дурной собакой. Ох, не поздоровится ему.Издав громкий первобытный вопль, Лорел схватила свою только что купленную садовую лопату и рванулась через сад, занеся ее над головой, как топор. Пес испуганно и удивленно гавкнул, развернулся и перепрыгнул через заднюю кирпичную стенку, царапнув ее когтями, отчего с нее посыпались грязь и мелкие камушки. Он бросился наутек в направлении железной калитки, петли которой заржавели за то время, что Бель Ривьер обходился без садовника, и, выбежав из нее, рванул в лес у края заболоченной реки. К тому времени, когда Лорел достигла калитки, проказник был уже далеко. Бело-голубое пятно мелькнуло вдали и исчезло в низком кустарнике.Лорел уронила лопату и остановилась, вцепившись руками в калитку, криво висевшую на ограде. Она тяжело дышала, а ее сердце билось так, словно она пробежала милю. Лорел поняла, что физически она еще недостаточно окрепла, и это ей было неприятно. Она не признавала слабость, ни свою, ни чужую.Лорел ухватилась за ржавые, острые выступы калитки и почувствовала, как окисленный металл начал шелушиться под ее руками. Ей нужна была справедливость. Прошло два месяца после ее последнего поиска справедливости, поиска, который закончился гибелью ее карьеры и серьезным жизненным поражением. Прошло два месяца, как в последний раз она планировала и формулировала стратегию и вооружалась устными аргументами для слушания дела, но сейчас ей казалось, что ее мозг успел заржаветь так же, как и калитка, за которую она все еще крепко держалась побелевшими от напряжения пальцами. Но вот старые колесики в мозгу зашевелились, завертелись, прошло разочарование, а с ним и дрожь, которую она никак до этого не могла унять.— Возвращайся, Лорел. Мы идем ужинать. — Низкий и сильный голос Каролины прозвучал за спиной Лорел, и она вздрогнула, ее нервы были все еще не в порядке.Она обернулась к тетке, рядом с которой чувствовала себя высокой, имея рост в пять футов пять дюймов.— Я должна выяснить, кому принадлежит эта собака.— Только после того, как ты поешь.Каролина подошла ближе и взяла свою племянницу за руку, не обращая внимания на ржавую пыль на ее ладонях и на то, что Лорел было уже тридцать лет. Каролина считала, что в жизни любого человека случались такие моменты, когда он нуждался в попечительстве, независимо от возраста. Она не обратила внимания на одержимость, горящую в темно-синих глазах Лорел. Однажды одержимость уже довела Лорел до беды. Поэтому сейчас Каролина была полна решимости вывести ее из этого состояния.— Ты должна поесть немного, дорогая. От тебя остались только кожа да кости.Лорел не требовалось смотреть на себя, чтобы понять, что это так. Она отдавала себе отчет, что голубой ситцевый сарафан, в котором она сейчас была, висел на ней, как мешок из рогожи. Там, в Джорджии, ее шкаф был забит строгими костюмами и дорогими платьями, но той, которая когда-то носила их, больше не существовало. Кроме того, нельзя сказать, что и тогда она слишком много времени тратила на наряды; этим обожала заниматься ее сестра Саванна.— Я должна знать, кому принадлежит эта собака, — сказала она еще более решительно, — Кому-то придется все это восстановить.Она переступила через черенок садовой лопаты, обошла тетку, выдернув свою руку из ее руки, и направилась по каменной дорожке к дому. Каролина вздохнула и покачала головой, чувствуя одновременно и раздражение и восхищение своей племянницей. Лорел унаследовала решительность Чандлеров, которую иногда, в определенные моменты, нельзя было назвать иначе как упрямством. Если бы только Джефф был жив и видел это. Но в этом случае, с горечью подумала Каролина, если бы ее брат был жив, с ними не произошло бы столько неприятностей. Если бы отец Лорел не был убит, то не случились бы все те ужасные события, которые последовали за его смертью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170