Ей недавно исполнилось пятнадцать, и пригласили ее лишь потому, что она была младшей в многочисленном семействе и остаться дома одна, разумеется, не могла. Правда, раздавались и критические голоса, утверждавшие, что Ротерхайды всегда баловали детей.
Младшим из гостей мужского пола должен был оказаться Стивен Хакстебл. Юноша был лишь на два года старше мисс Ротерхайд, однако никому и в голову не пришло усомниться в законности его присутствия. Дело в том, что, несмотря на молодость, Стивен пользовался успехом у дам всех возрастов. Мелинда вздыхала по нему уже три года – с того злополучного дня, когда была вынуждена отказаться от совместных игр. Мама сочла, что взрослеющим детям не пристало носиться по двору как угорелым.
В День святого Валентина с утра лил дождь. К счастью, зловещее предсказание престарелого мистера Фуллера о шести футах снега не оправдалось, хотя в прошлое воскресенье, выйдя из церкви, он многозначительно щурился и еще более многозначительно качал головой. Зал на втором этаже гостиницы был тщательно убран, в канделябры на стенах вставлены новые свечи, большие камины в противоположных концах просторной комнаты вычищены и приведены в состояние полной готовности, а фортепиано настроено. Мистер Ригг принес свою скрипку, торжественно достал ее из футляра и сыграл несколько небольших пьес, чтобы размять пальцы и ознакомиться с акустикой. Дамы наготовили столько угощения, что его хватило бы на пять тысяч человек. Во всяком случае, именно так утверждал мистер Ригг, отведав пирожное с джемом и несколько кусочков сыра и получив от невестки полушутливый шлепок по руке.
По всей деревне дамы и девушки с раннего утра завивали и укладывали локоны, несколько раз меняли наряды и в конце концов возвращались к тому, с которого начали. Почти все незамужние особы моложе тридцати, а также и те, кто успел перешагнуть роковой порог, мечтали о святом Валентине и романтических встречах, которые он, возможно, подарит в этом году.
Джентльмены деревни Трокбридж притворялись, что при мысли о бале позевывают от скуки, однако не забыли заранее позаботиться о том, чтобы башмаки были тщательно начищены, вечерние сюртуки отглажены, а первые танцы интересных дам абонированы. В конце концов, в День святого Валентина леди наверняка проявят большую, чем обычно, склонность к флирту.
Те, кто считал, что время танцев, флирта и романтических мечтаний прошло, надеялись на щедрое собрание сплетен и хорошую компанию для игры в карты. Ну и конечно, на обильное застолье, неизменную составляющую всех деревенских праздников.
Таким образом, можно смело утверждать, что, кроме обиженных подростков, не оставалось никого, кто не ждал бы вечерних радостей или с нескрываемым нетерпением, или с тайным энтузиазмом.
Существовало лишь единственное достойное внимания исключение.
– Деревенский бал, ради всего святого! – За час до начала праздника Эллиот Уоллес, виконт Лингейт, сидел в кресле в весьма свободной позе: развалился, перекинул ногу через подлокотник и нетерпеливо постукивал носком сапога. – Зато долго собирались! При всем желании трудно было выбрать более неподходящий день для приезда! Правда, Джордж?
Джордж Боуэн стоял возле камина и грел руки. Не оборачиваясь, он улыбнулся и высказал иное мнение:
– Зал, полный деревенских девственниц, не кажется тебе достойным развлечением? – поинтересовался он. – Но возможно, именно танцы помогут нам стряхнуть паутину долгой дороги.
Виконт Лингейт смерил секретаря и друга пристальным взглядом.
– Нам? Неправильное местоимение, дорогой, – заметил он. – Тебе, может быть, и хочется прыгать всю ночь напролет. Ну а мне милее бутылка доброго вина, если в этой дыре существует подобная роскошь, огонь в камине и ранний отход ко сну – конечно, при условии, что не подвернется более приятного занятия. Деревенские танцы к более приятным занятиям не относятся. Мой опыт показывает, что те слащавые пасторали, в которых пишут, что деревенские девушки не только многочисленны, но вдобавок хороши собой, полногруды, розовощеки и сговорчивы, абсолютно лживы и не стоят той бумаги, на которой напечатаны. Предупреждаю, Джордж: танцевать придется с похожими на хорьков матронами и их жеманными дочками. А еще вести натужную беседу с дюжиной почтенных джентльменов, еще более скучных, чем сэр Хамфри Дью.
Последнее замечание прозвучало особенно зло и несправедливо. Сэр Хамфри отличался радушием и гостеприимством. И ограниченностью.
– Значит, хочешь остаться в номере? – Джордж все еще улыбался. – Предупреждаю об опасности, старина: стены могут всю ночь сотрясаться от танцев и громкого смеха.
Виконт Лингейт театрально вздохнул и запустил пятерню в волосы. Нога продолжала раскачиваться, словно сама по себе.
– И все же это лучше, чем выступать в роли дрессированной обезьяны, – мрачно изрек он. – И почему только мы не отложили поездку до завтра, Джордж? Завтрашний день ничуть не хуже сегодняшнего.
– Равно как и вчерашний, – трезво возразил друг. – Однако факт остается фактом: мы приехали именно сегодня.
Эллиот нахмурился.
– Явись мы вчера, – заметил он, – сейчас уже возвращались бы домой вместе с мальчишкой, и дело с концом.
– Сомневаюсь, что все окажется так просто, как тебе хочется думать, – серьезно произнес Джордж Боуэн. – Даже юнцам требуется время, чтобы переварить неожиданную новость, сложить вещи и попрощаться с близкими. А главное, не забывай о сестрах.
– Да, три сестры – это не шутка. – Эллиот покачал головой. – Но ведь они должны радоваться, как же иначе? Наверняка придут в восторг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93